– Я, конечно, могу отдать ее в руки правосудия… Но не думаю, что это будет разумно. Вряд ли миледи на суде станет молчать и не упомянет, что приходится тебе тещей. Сам понимаешь, на такое я пойти не могу.

– Значит, Королевское Слово? Ты давно не прибегал к этому, Лоренцо. Не поднимется ли шум?

– Пока все тихо, и мне кажется, что никто не обратил внимания на такой пристальный интерес к семье Ламмерс.

– А отец с сыном? Что сказали дознаватели?

– Отец, как ни странно, ни о чем не знал. У него была постоянная любовница, какая-то театральная певичка, и в жизнь семьи он, по договоренности с женой, не лез вообще. Даже дома появлялся исключительно если должен был сопровождать миледи на какие-нибудь мероприятия.

– А ее брат? Ну, тот похмельный юнец, что был с нами в комнате…

– А вот с ним все гораздо хуже. Он не принимал участие в преступлении сам, но несколько раз ухитрялся подслушивать разговоры матери и точно знал, что она задумала. По сути, Роджер, если я закрою эту семью Королевским Словом от правосудия, то их судьбы в моих руках. Однако я прекрасно понимаю, друг мой, как я подпортил тебе жизнь: девушка жива, и она твоя жена. Поэтому, думаю, будет справедливо, если ты сам решишь их судьбу.

– Да, это будет справедливо, – задумчиво подтвердил герцог. – Сколько у меня времени для принятия решения?

– Пара недель точно есть. Но вообще-то, Роджер, я позвал тебя не для этого.

– Девушка пришла в себя? – герцог все еще почему-то не мог назвать леди Ламмерс по имени.

– Да. Пока еще бодрствует совсем понемногу, но уже совершенно точно понятно, что она — один из мощнейших огненных магов, каких я только видел.

Роджер де Гренар молчал довольно долго, обдумывая ситуацию, и, наконец, заговорил:

– Всем троим заклятие молчания, чтобы ситуация эта никогда не выползла на люди. Сына – во флот младшим матросом. Выживет хорошо, значит, отработал у судьбы свои грехи. Миледи – в Северную Обитель.

– Ого! Думаешь, она долго проживет там? – с каким-то странным любопытством спросил король.

– Лоренцо, она продала жизнь своей дочери за горсть золотых монет. Она совершила преступление и по законам королевства, и по законам человеческой морали. Все знают, что слабосилки не выживают, если отдадут слишком много магии. А ведь мэтр Этьен, который осматривал ее первым, сказал, что девица пуста. То есть она вполне осознанно убила свою дочь с помощью запретной магии, чтобы оплатить бессмысленное существование собственного сынка. Даже не продлить ему жизнь, это я еще мог бы понять, а просто сделать существование сына более сытым и удобным. У меня нет жалости к этой женщине. Я не…

– Я не спорю, Роджер, – достаточно мягко перебил король. – Ты вправе решить их судьбу так, как сочтешь нужным. Остался милорд Ламмерс. Что с ним?

Герцог даже слегка оскалился от этого вопроса и, посмотрев в глаза королю, ответил:

– Он взял эту женщину в жены. Она родила ему двоих детей. Он не обеспечил ни ее существование, ни жизнь собственных отпрысков. Он позволил ей совершить преступление…

– Он не знал об этом преступлении, Роджер.

– А это не важно, Лоренцо. Она его жена, и за все ее поступки он отвечает перед магией и совестью. Надеюсь, у тебя еще остались хорошие палачи.

Мгновение казалось, что его величество возразит, и тишина в комнате стала весьма напряженной. Однако король только покорно кивнул и, не задавая больше вопросов, долил вина в оба кубка: и в свой, и в чужой. На стене кабинета тихонько тикали часы, и именно в этот момент им вздумалось звонко пробить полдень. Казалось, бьют они звонче, чем обычно, как бы не одобряя эту утреннюю пьянку и намекая, что впереди целый день…

***

Следующая встреча герцога и короля состоялась ровно через сутки. Тот же рабочий кабинет, только вместо вина – чашки с бодрящей кавой и блюдо с небольшими пирожками, от которых шел сытный мясной дух.

– Вчера я выслушал выводы целителей, Роджер. Они оба уверены в том, что говорят.

– И что же это за выводы?

– Несколько тревожные, вынужден признать, – король кривовато ухмыльнулся и добавил: – По их мнению, мир ожидают какие-то сильные потрясения. То, что они нарыли в библиотеке и архиве, сложилось в четкую картину: чужие души в наш мир попадают крайне редко. Как правило, с помощью этих душ мир и переживет последующие потрясения. Они каким-то образом положительно влияют на сохранность жизни и магии у нас. Помнишь детские сказки про Мирэль Всевидящую? Так вот, целители утверждают, что Мирэль реально существовала и была такой вот призванной душой.

Некоторое время Роджер де Гренар обдумывал полученную информацию, потом неверяще мотнул головой и растерянно спросил:

– И все вот эти силы, призванные сохранить мир, они таятся в моей жене?! И, кстати уж, что там за потрясения, нас ожидающие?

– Про потрясения достоверно не известно. Что же касается твоей жены… По словам целителей, так и есть, Роджер, – с сочувствием ответил король. – Но это, друг мой, еще не все хреновые новости. К сожалению, документов о таких вот душах сохранилось не так и много. В старину не умели накладывать чары долголетия на пергамент, и часть этих документов сохранена в гораздо более поздних копиях. Конечно, не обязательно все, что там написано – чистая правда, но один из летописцев утверждал, что каждый раз находятся силы, желающие смерти этой душе и гибели мира. С последней магической войны, как ты знаешь, прошло более пятисот лет. Так вот, в обрывке какого-то документа утверждалось, что Альбрус Несгибаемый – дитя другого мира.

– Альбрус?! Что за детские сказки!

– Я не уверен, Роджер, что это детские сказки… – Лоренцо вздохнул и задумчиво продолжил: – Сказки там или нет, а охрану к ней я приставлю. И раз уж ты ее муж, к тебе тоже. Заметив, что герцог недовольно начал хмуриться, по-мальчишески фыркнув, закончил мысль: – Ты, Роджер, дорог мне как память о безумствах молодости.

– Не ожидал, ваше королевское величество, что вы оцените меня так же высоко, как и коронные артефакты, – чуть ехидно ответил герцог. – Больше,