***

Тем временем обряд в комнате подходил к концу: стало еще прохладнее, магия забирала тепло, чтобы сомкнуть браслеты. Все договоры и прочие бумаги были подписаны заранее, и миледи Ламмерс все это время не выпускала свои экземпляры из рук, незаметно даже для самой себя любовно поглаживая большим пальцем тугой свиток.

Ее муж, невзрачный мужчина средних лет с каким-то вялым скучающим лицом, терпеливо стоял на полшага позади жены и, похоже, не собирался ни во что вмешиваться. А вот юный наследник семьи Ламмерс, от которого даже в эту минуту слегка попахивало перегаром, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. У юнца явно были дела поважнее, чем какие-то семейные обряды.

Его королевское величество вынул из ножен кинжал, чиркнул по ладони герцога и, подойдя к убогой кровати, взял тонкую, почти прозрачную руку лежащей там девушки.

«Надеюсь, она не умрет прямо сию секунду…» – чуть суеверно подумал король. Слишком уж слабой невеста выглядела. Он аккуратно сделал короткий разрез на бледной узкой ладони и соединил две окровавленные руки: нищей дворянки и всесильного герцога, прижав их ранами друг к другу.

– …и с момента этого вы муж и жена перед ликом Силы и в глазах людей, – завершил король обряд ритуальной фразой.

Казалось, в этот момент в комнате все с облегчением вздохнули одновременно: брачный ритуал оставил у участников ощущение чего-то неприятного, грязного и больного. Миледи Ламмерс элегантно перехватила сверток с документами под мышку и, любезно улыбнувшись герцогу, сказала:

– Господин герцог, я думаю, свадебный пир в таких условиях будет несколько неуместен. Мы с мужем известим вас, когда придет время…

Дама явно намекала на смерть дочери, и ее какое-то гадючье хладнокровие, равнодушие к гибели собственного ребенка поразило и герцога, и короля.

– Миледи Ламмерс, надеюсь, в комнате у девушки протопят? – герцог крепко потер озябшие руки, стараясь не дотрагиваться до брачного браслета. Тот уже тускнел, превращаясь в обычную на первый взгляд татуировку.

– Безусловно. Я немедленно прикажу служанке…

Все сгрудились поближе к камину и обменивались последними натужными любезностями перед тем, как разойтись навсегда. Его величество кивнул супружеской чете и уже распахнул дверь, когда со стороны кровати послышалась какая-то странная возня и негромкий кашель. А потом тихий сипловатый голос произнес:

– А вы кто такие?

Роджер, еще плохо понимая, что все это значит, резко повернулся к кровати и с удивлением увидел девушку, которая сидела, натягивая на себя одеяло повыше, и с каким-то подозрением смотрела на людей в комнате. Рыжие спутанные волосы неряшливыми тонкими прядями обрамляли бледное до прозрачности лицо. Несколько запачканное кровью одеяло явно согревало ее плохо, потому девушка зябко передернула плечами и хрипловато спросила:

– Почему так холодно?

Герцог потрясенно смотрел на это рыжее недоразумение и все еще не мог понять и поверить, что это его жена. Его молодая супруга из касты Неприкасаемых.

Но пожалуй больше, чем новообретенная жена, его поразила сдержанная и ледяная дама – миледи Ламмерс. Она тихо, без единого звука, сползла на пол и лежала сейчас закатив глаза, с лицом таким же белым, как у собственной дочери. Муж ее и сын смотрели внимательно и растерянно, ничего не предпринимая, а его величество Лоренцо Четвертый, встретившись взглядом с Роджером, неловко пожал плечами и отвел взор.

Глава 2

– Нет, Агаша… К тебе решительно нельзя приходить, а то все мои диеты летят к черту, – Катерина, слабо отдуваясь, облизывала пальцы после очередной булочки и умильно посматривала на золотистые румяные слойки.

Ее собеседница, молодая женщина лет тридцати трех-тридцати пяти, засмеялась, весело ответив:

– При твоей худобе, дорогая, пара лишних плюшек только в полюс. Ну, что ты решила? Едем на ярмарку?

Подруги собирались посетить ярмарку мастеров, для которой недавно выстроили на окраине города новый павильон. По дороге, уверенно крутя руль, Катерина продолжала давнишний разговор:

– И все же, Агаша, я совершенно не понимаю, что тебя туда так тянет. Ты взрослая, успешная женщина, давным-давно состоялась как бизнес-леди. Пора тебе уже понять, что весь этот хенд-мейд – совсем не твое. Сколько раз ты пробовала всякое-разное? И шитье, и кружева плести, и роспись всякую. Да, не получается у тебя вязать и лепить, ну и что?! Зато ты прекрасно умеешь зарабатывать деньги! Но нет же, тебя прямо тянет потравить себе душу этими безделушками. Ну ладно украшения: их ты хоть носишь иногда. А все эти скатерти и полотенчики, валяные игрушки и дорогущие куклы… Какой смысл в этом собирательстве?

– Отстань, Катюша, – несколько досадливо отмахнулась от нее Агния. - Мне просто нравится все это видеть и трогать. Эх, не дала мне судьба прямые руки! – шутливо вздохнула она. – Я искренне завидую тем, кто умеет это делать. Ты просто не понимаешь, сколько мастерства и таланта люди вкладывают в какую-нибудь крошечную игрушку.

– Ладно, ладно, не заводись, – добродушно ответила подруга. – В конце концов, у каждой из нас свои тараканы.

– Вот! Я же не клюю тебя за вечные диеты, – улыбнулась Агния.

Этот разговор возникал у них периодически, каждый раз заканчиваясь одним и тем же: подруги признавали друг за другом право на непонятные другой прихоти. Существовала даже ритуальная фраза, которую одна из них обязательно произносила в самом конце привычного спора, без разницы, кто именно. В этот раз Агния чувствовала, что говорить о любви – её очередь. Некоторое время в машине царило молчание, а потом Катерина сдержанно сказала:

– И все-таки я совершенно тебя не понимаю…

– Меня не надо понимать, надо просто любить!

После этого женщины легко рассмеялись и перешли к делам более насущным:

– Как новая точка?

– Как обычно: неплохо, но могла бы и лучше – равнодушно пожала плечами Агния. – Ты знаешь, после третьей открытой все остальное идет как-то по накатанной. Реклама в местных СМИ, реклама во «В Контакте» и «Одноклассниках», пара баннеров в том районе, где открываемся. А дальше, – она легко пожала плечами и усмехнулась, – булочки сами за себя говорят.

– У тебя, Агаша, прямо талант к бизнесу! Кто бы мог подумать, когда ты эту халабуду в наследство получила, что ты машинерию кухонную всю поменяешь, ремонт там шикарный со временем сделаешь