Темнело. А я всё не шёл домой. Знал, что дома беснуется отчим. Пацаны передали, что он выискивал меня во дворе. Жрать, конечно, мне хотелось и очень сильно. Но ничего, перебьюсь. Небольшая голодовка ещё никому не мешала. А вот переночевать? Конечно, завалиться к дядьке с тёткой можно. Но я итак тринадцатого у них уже ночевал. Может, к тёте Лизе, двоюродной сестре матери? Я у неё давно в гостях не был. Да только поздно уже. Мои простенькие китайские электронные часы на руке показывали уже начало десятого вечера. Я вздохнул. Домой идти не хотелось. Отчим будет орать, да и руки распустит опять. Мать плакать будет снова. Может, он и её прикладывает? Не знаю, не видел.

Вот и сидел я в раздумьях. Куда же мне податься ночевать?

Может, всё-таки на летние каникулы к бабушке и деду? Сегодня пока ещё двадцатое, но с тем учётом, что последний звонок, двадцать пятого, в понедельник. Да ещё выходные между ними, то оставалось отучиться два дня. Свои итоговые оценки за четверть и за год, я уже приблизительно знал. В основной массе это четвёрки. Из стройного ряда выбивались две пятёрки, по истории и геометрии, да трояк по труду. Так что, я обычный хорошист, не более того. Да и в последние два дня никаких эксцессов явно не произойдёт.

Тогда точно, к деду и бабе! Жаль, что время только позднее, не успею до ж/д вокзала добраться. Там бы и переночевал, на вокзале. В потайном кармашке дипломата у меня лежали пять банкнот по три рубля. На билет на электричку хватает, чтоб до Егоршино добраться. Это мысль меня успокоила. И я закрыл глаза от усталости. Решено!

По глазам ударил мощный свет фонаря. Я щурился от направленного на меня луча и не видел, кто это светит в мою мордаху.

- Ты глянь-ка, Семён, сидит и не дёргается! Другая шпана уже по сторонам, как тараканы разбегается, а этот нет. Сидит! Эй, мелкий, а ну-ка вставай.

Мои глаза чуть подпривыкли к темноте, и я различил трёх милиционеров на фоне бобика. Почему-то ничего хорошего я не ждал от них и, на всякий случай, всхлипнул:

- Дяденьки, я ничего плохого не сделал. Шёл со второй смены, потом к другу заскочил. А потом мы с ним тут и засиделись допоздна. А попозже меня от усталости в сон выкинуло, после занятий-то я не жрамши.

- Да ладно! - засмеялся один из милиционеров. - Так я тебе и поверил. Где ж твой галстук, пионер? И почему тогда на тебе хулиганка нацеплена?

Началось! Я только тяжело вздохнул:

- Галстук в дипломате. А кепка, это подарок от деда на днюху. И вообще, я тут недалеко живу. Вон мой дом, - я протянул руку, указывая направление. - Двадцатый. А в двадцать втором, у меня дядька живёт. Он в вашем ОВД работает. Фролов Сан Саныч.

Милиционеры переглянулись:

- Вроде не врёт и складно поёт.

- В отделении разберемся. Что и почём! Куда малого засунуть? Одежда чистая, в "собачник" садить не хочется. Давай-ка в салон его.

- Слышь, пацан! Лезь в салон давай. В отделение повезём, там всё и выясним.

Поняв, что лучше не спорить, я полез в бобик.

- Короче, мне анекдот рассказали! - заржал один из ментов. - Вызвали, значит, всё большое начальство Свердловска в Москву на проверку. Загрузилась вся эта орава в самолёт, ну и полетела в столицу. Тут во время полёта выбегает в салон один из пилотов и орёт: "На крыльях черти сидят и их ножовкой пилят!" Ну, начальство, значит, к иллюминаторам. А там всё так и есть! Кто-то чертям давай блага предлагать. Машины, дома, деньги. А черти продолжают крылья пилить. Тут наш полковник из УВД и говорит: "Хорошо пилите, на лесоповал отправлю!". Вот тут чертей как ветром сдуло!

Экипаж бобика дружно заржал. Я же отвернулся к окну. Им-то весело, в отличие от меня.

Дежурный просмотрел мой дипломат:

- Значит, Лисин Евгений. Ученик третьего класса. И что ж ты допоздна засиделся там, где обычно шпана дворовая собирается? Или ты у нас молодой да ранний?

В ответ я промолчал.

- В несознанку идёшь что ли? - хмыкнул старший сержант. - Давай, диктуй свой адрес.

Я продиктовал адрес. А, быстро подумав, присовокупил ещё и дядькин, добавив его номер телефона. Дежурный немного напрягся:

- Родной дядька говоришь? Сейчас я проверю, - и он начал накручивать диск телефона.

Через пятнадцать минут в отделение приехал дядя Саша, одетый по форме.

- Ну что, я забираю этого сорванца? А то его мать давно извелась уже. Нам оборвала весь телефон. А с тобой, племяш, я по дороге поговорю о твоём поведении.

- Поговорите, Сан Саныч, - кивнул головой дежурный. - Как бы он с плохой компанией не связался. А то мы его забрали оттуда, где шпана обычно крутится. И заметьте, его никто не тронул. Значит, не пай-мальчик! И кой-какой вес уже имеет, раз там спокойно находится.

- Я поговорю с ним. Пойдём, Женя, - спокойно сказал дядька.

Подхватив дипломат, я выскочил за ним. Находится в отделении милиции мне не очень-то и хотелось. На выходе с дядькой нас ждал бобик, который меня сюда и привёз.

- Садитесь, довезу вас! - вытянулся по стойке водитель УАЗа.

- Вот значит как получилось! - протарабанил пальцами по столешнице дядька. - А ведь Лида нам весь телефон оборвала. Где Женька, не у вас ли случайно? Друзей твоих наверняка оббежала. Всяко волнуется за тебя.

- Волновалась бы, то с отчимом развелась б давно! - буркнул я, жуя хлеб с колбасой. - Он мне подзатыльники регулярно выписывает не за что. А если по телу бить начнёт со всей своей силы?

- Дела! - вздохнул дядька. - Значит, в Егоршино думаешь поехать? К бабе с дедом?