— Дарья, говоришь? — проговорил незнакомец и, наконец, убрал свет от лица ребенка. — Дарья сейчас немного занята. Выпустить наружу я тебя не могу, оставаться здесь опасно...

— И что теперь?

— Пойдем туда, где еще опаснее! — бодро заявил человек (человек ли?). Пролетевшая над ними вспышка осветила его. Это был высокий молодой человек с копной светлых волос, обрамлявших лицо с заостренными чертами. Хитрая улыбка и прищур были для него нормой, а смеялся он, кажется, чаще, чем дышал. Перед Ольгой был жизнерадостный и обаятельный человек, вносивший приятное разнообразие после серьезной и собранной Дарьи. Он схватил девочку за руку и потащил за собой, бодро говоря на ходу:

— Вообще, детям при битве с боггартами присутствовать нельзя. Вы для них самая лакомая еда. Ваш страх, я имел в виду, — быстро поправился он. — Но не бойся. Я просто оставлю тебя в какой-нибудь комнате, куда они не доберутся, потом, когда все закончится, выведу тебя отсюда и сотру тебе память. Кстати, меня зовут Паша.

— Ольга, — кивнула девочка, еле поспевая за его быстрыми шагами.

— Все равно не запомню, — отмахнулся он.

Они зашли в дом через боковую дверь, которой пользовалась прислуга, когда тут жили люди побогаче, по наклонившейся на шестьдесят градусов лестнице поднялись на второй этаж и принялись методично осматривать комнаты. Царил полнейший кавардак, как будто прошел ураган, к тому же за стеной завывал монстр, что дополняло атмосферу. Павел несколько раз высовывался в окна и посылал твари пару вспышек-заклинаний. Ольга в такие моменты вжималась в стену или находила какое-нибудь укрытие и терпеливо наблюдала за своим проводником, как будто каждый день ее дом раскалывался на две части и из него фонтаном била всякая чертовщина. Она все хотела спросить, что же все-таки происходило, но сперва ей казалось, что момент еще не настал, а когда они оказались в доме и пробирались сквозь ряды поломанных половиц, ощерившихся, словно зубы, девочке стало казаться, что теперь уже глупо спрашивать про какое-то волшебство. И все же...

— А Вы... — неуклюже начала она. — Вы и Дарья, вы колдуете?

— В точку, — ослепительно улыбнулся ей Паша. Ему, наверное, было не больше двадцати лет, а широкая улыбка и плутоватый вид и вовсе делали из него подростка. — Я мог бы одним взмахом палочки вернуть дом в исходное состояние, но тогда мы можем разрушить что-то еще. Или заварить гнездо с боггартами, так что мы даже не сможем посмотреть, сколько их там осталось.

— Кого?

— Боггартов. Это такие привидения. Они пугают тебя по ночам. Люди их почти не видят, а вот у волшебников с этим проблемы, — сказал он и приоткрыл дверь. Из комнаты послышался истошный визг, что-то тяжело ударило по стене возле дверного косяка. Волшебник припечатал дверь своим телом и закатил глаза. — Так, ты случайно не боишься чего-нибудь пострашнее, чем целый выводок пауко-гидр?

— Что? Наверное, нет, — сказала девочка и виновато потупила глаза.

— Ничего страшного, — усмехнулся Павел и, приоткрыв дверь, просунул туда руку с палочкой и осторожно заглянул одним глазом. — Ридикулус!

Из комнаты послышались звуки циркового оркестра, потом хлопок — и все стихло. Волшебник отряхнул руки и кивнул Ольге, чтоб та следовала за ним. Девочка решила не спрашивать о том, что произошло внутри, хотя глаза, предатели здоровой психики, очень хотели узнать, как выглядит выводок пауко-гидр.

Павел открыл дверь еще одной комнаты и захлопнул ее с такой силой, что с потолка посыпалась побелка. Сам он был бледен, как полотно. В дверь с той стороны что-то с глухим стуком ударилось, задергалась медная ручка.

— Ридикулус! Ридикулус! Ридикулус! — замахал рукой волшебник.

— Знаешь, где сейчас окажется твоя навороченная палочка? — послышался с той стороны нежный женский голос.

Павел поправил волосы и будничным тоном произнес. — А, Даша, это ты! Прости, я принял тебя за боггарта.

Дверь открылась. На пороге стояла Дарья, холодная и серьезная, в ореоле золотого свечения керосиновой лампы в глубине комнаты. Она явно хотела сказать Паше пару ласковых, но когда ее глаза наткнулись на жавшуюся к нему Ольгу, слова застряли у нее в горле. А вот Ольга могла поклясться, что увидела задворки ада.

— Я тебе что сказала? — проговорила молодая женщина голосом, настолько напряженным, что им можно было уничтожать города. Ребенок сразу стушевался и без слов протянул зажатые в кулачке часы. Лицо девочка отвернула, словно не хотела видеть, как Дарья откусит ей половину руки. Но этого не произошло. Колдунья вроде даже подобрела. К тому же в диалог вступил Паша.

— Да ладно, Даш, ребенок ради благого дела шел к тебе под моим чутким присмотром. Через поле боя, Даша! Легче было провести тяжелую артиллерию через болото, Альпы и болото в Альпах. А знаешь почему все произошло? Потому что Вы, Дарья Сергеевна, разбрасываетесь магическими артефактами налево и направо! Между прочим, это отдельная статья и за нее следует наказание. Семену Васильевичу очень не понравится, что ты приплела к и без того непростому делу ребенка-маггла.

— Закончил? — безо всякого интереса спросила волшебница. — Ты уж меня извини, но в мои планы не входило приплетать ребенка, я ей сказала ждать меня вне пузыря. Но теперь мы все равно ничего не поделаем, сидеть и нянчиться с ней здесь небезопасно.

— Да-да, — неохотно согласился Паша. Кто бы мог подумать, что с его легкомысленным видом будет уживаться ревностная страсть к выполнению правил. — А что ты тут, собственно, делаешь, когда все наши гоняют архибоггарта по двору? — спросил он как раз в тот момент, когда