что ничего, кроме хорошей стали в нём нет, — ответил Архитретис. — Как мы и предполагали, раньше в нём жил дух совершенного создания, но теперь это простой двуручный меч. Я взмахнул клинком и понял, что такое оружие крайне неудобное, поэтому оставил на полигоне. Ты предложишь магу обычный тренировочный поединок, скажешь, что хочешь посмотреть, чего стоит воин с длинным мечом. Выдашь ему палку похожей длины, и когда наши воины оценят жалкие потуги человека, просто пронзишь сердце. После этого вложишь в ладонь его собственный меч и скажешь, что он на тебя напал.

— Зачем такие сложности?

— Если ты забыл, Архифартис со сторонниками похода на юг против армии Сияющего Отца перетягивает вестников к себе. Он стал популярен в народе, и любой наш промах может обернуть себе на пользу. Думаю, скоро он узнает о странном госте, и захочет с ним пообщаться, — пояснил Архитретис. — А так произошёл обычный несчастный случай. Мы проявили милосердие и никто не виноват, что человек оказался слабее, чем хвастал.

— А не проще ли использовать этого мага для отвлечения внимания Сериды?

— Ну и чем же этот ничтожный может привлечь главную шпионку храмового города? — усмехнулся Архитретис. — Ты запоминаешь человеческих любовниц? Думаю, нет. Вот и она давно забыла об этом старике.

— А если ему отдать ларец с сюрпризом? — предложил Архазарис.

— Ты хочешь, чтобы свобода нашего бога зависела от человека?

— Нет, — отрицательно покачал головой Архазарис. — А если он не захочет выходить на тренировочный полигон?

— Скажешь, что мы идем ему навстречу и снаряжаем корабль, который пойдёт из Акронара в империю. Маг будет из шкуры лезть, чтобы оказать нам любезность и покажет, чему научился у наставников, — ухмыльнулся Архитретис. — У людей есть поговорка: «Надежда умирает последней». Они наивно верят в то, что выкрутятся из любых неприятностей.

— А может убить его как носителя тьмы? — снова предложил Архазарис.

— У него клинок совершенного создания. В его ауре остались следы жителя Парадиза, — перечислял Архитретис. — О какой тьме ты говоришь? Только несчастный случай. Я не могу доверить подобное задание никому кроме тебя. Займись этим лично. Пусть будет пробитое сердце…

— Как скажешь, — поклонился Архазарис.

Жора проснулся и подумал:

«Странный сон. Интересно, Михаила посещали подобные видения? А этот напыщенный мужик, вот ведь гаденыш! Я, распинаюсь, показываю, какой я добрый и пушистый, а он меня в утиль списал! Интересно, а как они относятся к теме заложников? Хотя, здесь о толерантности и правах человека слыхом не слыхивали, а любой дежурящий здесь вестник по определению воин, значит, готов принять смерть в бою. Скажем так, в подобном мире с террористами бы никто церемониться не стал, и уничтожили бы этих хулиганов с особой жестокостью, чтобы другим неповадно было. Вывод — придётся изображать мальчика для битья и по возможности снести голову Архазарису».

Жора никогда и никого не убивал. Разумеется, он часто видел, как это делал Михаил, управляющий телом Костонтиса. Но чтобы самому махнуть клинком и снести голову — такого «счастья» с ним пока не случалось. Его не мутило от вида крови или от взгляда на оторванные конечности. Жора по натуре довольно циничный человек, так как в молодости поработал оператором в мини лаборатории и печатал фотографии со вскрытий. Ничего сверхъестественного в разрезанных телах он не увидел, так что когда Мих-Костонтис рубил врагов, взирал на его «художества» совершенно спокойно — эка невидаль рассечённый покойник.

Вскоре в темницу пришёл мрачный Архазарис и сообщил, что у него приказ проверить навыки человека в поединке. Вестник не пытался изображать вежливого собеседника, он просто довёл до сведения, что пленник должен идти с ним.

«Странная манера убеждения — подумал Жора, гремя цепями, словно Кентервильское привидение. — Интересно, он когда-нибудь улыбается?»

Оковы сняли в камере, а ошейник, поглощающий магию, остался. Жора, указывая на полоску металла на шее, спросил:

— Я интересуюсь, а почему на мне это украшение?

— Ты маг огня, а рядом лес, — пожал плечами вестник. — Подавитель с тебя снимут только в королевстве Акронар. Мы не любим, когда кто-нибудь на нашем острове балуется силой.

— Так это остров?

— А ты не знал? — с подозрением спросил Архазарис.

— Забыл, наверное, — пожал плечами Жора, лихорадочно вспоминая местоположение обители крылатого народа на лике планеты. Получалось, что слишком далеко и вплавь отсюда не сбежишь. — Слушай, а куда мы идём?

— На тренировочный полигон.

— А это ничего, что я ослаблен после ранений и плена? Я не смогу показать то, чему научился, — заявил Жора.

— А тебе много не надо, — ответил мужчина.

— Что значит «не надо»? Ты же хочешь научиться владеть длинным мечом?

— Я хочу посмотреть, что ты можешь, а для этого тебе необязательно надрываться. Просто техника ударов, — пояснил Архазарис.

— Но мне же нужно размяться перед тренировкой, — заявил Жора. — В конце концов, я есть хочу…

— Потом поешь, — отмахнулся вестник.

— Пустой мешок не стоит. Я же должен иметь силы, чтобы размахивать мечом, — заявил Жора.

— Тебе дадут палку схожего размера.

— Не, я так не играю, — изобразил обиду пленник. — Какой баланс у палки? Никакого. Значит, мне нужен настоящий клинок, а то я не смогу показать приёмы, которым меня обучили.

— Человек, ты меня утомил, — вздохнул Архазарис и, махнув рукой, наслал на пленника заклинание «внемли гласу свыше».

Крылатые вестники часто использовал этот способ общения с народными массами — после применения «гласа» люди замирали и слушали то, что говорили посланцы богов. Однако Архазарис не учел того, что на шее Жоры имелся поглощающий магию ошейник, и поэтому его тело замерло, а голова оставалась подвижной. Он посмотрел на руки и ноги и спросил:

— Я интересуюсь, а чё это ты делаешь?

— Ты не замер? — удивился Архазарис.

— Эй, я