— Ой, всё равно он бы сам отвалился рано или поздно, — легкомысленно отмахнулась я.

Её реакции лишали всяких сил пытаться достучаться до неё. Словно она в самом деле не понимала, почему я так отреагировала на похабные слова герцога. Я отрешённо покачала головой, не желая продолжать напрасный спор.

Лицо мамы вытянулось неестественным образом, и её речь, наконец, парализовало хоть ненадолго. Пока она обрабатывала сказанное мной, я обратилась к отцу почти умоляюще.

— Что он вообще нёс? Какие долги, что с нашими плантациями?

Мне так хотелось, чтобы папа опроверг всё, что наплёл герцог! Но отец побледнел, болезненно прикрывая глаза. К сожалению, тут же оживилась мать, фурией набросившись на нас обоих.

— Бесхребетный трус! — прошипела она. — Давай, скажи же ей, что язык проглотил? Стыдно? А мне в глаза смотреть тебе не стыдно?

— Объясните, пожалуйста! — воскликнула я в состоянии, близком к отчаянию. Мама прищурилась, упирая руки в бока, пока отец, казалось, становился всё меньше с каждой секундой, будто желал исчезнуть.

— Всё не так плохо, дочь, — сказал он глухо. — У нас есть некоторые проблемы, но ты можешь спокойно возвращаться в столицу, пока не пропустила слишком много учёбы. И за университет мы внесём плату вовремя, вот увидишь.

— Слабак! — крикнула мама. — Меня тошнит от вас! Одна в столице развлекается под видом учёбы, не интересуясь, как дела у родителей, а второй просто слизняк без силы воли! И до чего вы довели нашу семью? Нас продадут за долги, Аллен, а ты до последнего боишься сказать ей правду!

— Мама, — прервала её истерику я. — Позволь нам с папой поговорить. Наедине.

Она недобро прищурилась, а затем фыркнула и направилась к двери.

— Конечно, это мама должна говорить правду, пока папенька вытирает дочке слёзки, а потом вы оба выставляете меня злодейкой! Давайте, поговорите, обнимитесь — я посмотрю, как это разрешит дела, которые вы наворотили!

Она выскочила в коридор, оглушительно хлопнув дверью. Удаляющийся топот шагов подтвердил, что она не собиралась подслушивать. Я вздохнула, взяла отца за руки и вместе с ним села на диван.

— Пожалуйста, папа. Скажи мне всё, как есть.

— Что я за отец, если свалю проблемы на юную дочь? — возмутился он, и его очки словили отблеск света из окна. Я улыбнулась, крепче сжав его ладони.

— Я уже взрослая. Я сама живу в столице и учусь в университете. И я… тоже натворила дел. Потому давай обсудим это, как взрослые люди, которые могут помочь друг другу решить общие проблемы.

Его взгляд наполнился нежностью. Протянув руку, папа ласково коснулся моей щеки и покачал головой.

— И правда. Я и не заметил, как ты выросла. Ты так редко приезжала последние три года, поглощённая столичной жизнью. Я видел, как ты счастлива, что у тебя такие красивые наряды, новые интересные друзья и жених, о котором вздыхают все девушки столицы. И мне не хотелось рушить твоё счастье, потому в письмах я не упоминал, что дома всё идёт не так гладко…

По его щеке вдруг покатилась одинокая слеза, и моё сердце сжалось от боли за него.

— Я подвёл тебя, Лидия. Я никудышный барон, и процветающие плантации твоего деда под моим управлением вдруг оказались не такими уж успешными. А твоя мама… ты знаешь, с ней иногда тяжело ладить. Я находил утешение в карточных играх. Сначала всё было неплохо, но потом удача меня покинула. Я взял в долг у твоего жениха, потом ещё, и ещё… А в последнюю свою игру…

Он замолчал, поджал губы, будто сам боялся услышать то, что скажет. Я и сама уже догадалась, и меня наполнил ужас.

— Ты проиграл наши земли в карты?

— Прости меня… — прошептал он, отстраняясь. — Ты можешь презирать своего отца, который сломал все наши жизни.

— Папа!

Я всхлипнула, обнимая его. Отец был совершенно убит и потерян, и мне пришлось укачивать его в объятиях, как ребёнка. Почему-то мне казалось совершенно нормальным быть немного мамой для своих родителей, словно так было всегда.

— Как же так вышло? — риторически спросила я. — И что нам теперь делать?

— Быть может, Лерисса права? Тебе стоит попытаться наладить отношения с женихом…

— Никогда! — оборвала его я, серьёзно глядя в светлые, потерянные глаза отца. — Скажи, кому ты проигрался?

Он помрачнел, явно вспоминая тот роковой вечер.

— Соседу, молодому герцогу Септиму, — поведал он. — Я слышал, что он известный игрок и катала, и давно мечтал встретиться с ним за столом. Сначала мне показалось, что я лихо раскусил его тактику, и ставки всё росли, а герцог всё проигрывал… Но в итоге оказалось, что он блефовал. Мы пошли ва-банк, и он ушёл с документами на наше имущество, а я был рад, что не отправился домой в одном белье.

— Это же нечестно! — возмутилась я. — Разве можно отбирать у людей то, что им принадлежит, из-за дурацкой игры!

— Всё совершенно законно, — вздохнул папа. — Я знал, во что лез, но тогда мне казалось, что до такого не дойдёт… Я думал, что выиграю у Септима и смогу отдать долги твоему жениху, а в итоге… Самое обидное, что герцогу Септиму даже не нужны наши плантации! Он выиграл их забавы ради.

— Ясно, — кивнула я, решительно вскакивая. — Собирайся.

— Куда? — растерялся отец.

— К соседу, — заявила я решительно. — Если ему не нужны наши плантации, быть может, нам удастся уговорить его их вернуть!

Глава 3 Молодой аристократ

Сопротивление папы, если оно было, мне удалось сломить очень быстро. Он вообще не умел противиться чужому давлению, так что полчаса спустя коляска несла нас вдоль живописных холмов, сплошь засаженных чайными кустами. Лёгкие наполнял приятный свежий аромат, солнышко пригревало, а вокруг жужжали трудолюбивые пчёлы. Безусловно, близилось лето.

Я не могла усидеть на месте, высовываясь из коляски, чтобы всё рассмотреть, и даже глупая шляпа на завязочках, без которой, как оказалось, я не могла покинуть дом, не портила мне настроение.

Удивительно, но мама не стала отговаривать нас от этой затеи. Напротив, задумчиво хмыкнув, она вдруг довольно улыбнулась и самолично выбрала мне платье в дорогу.

— Герцог