Шрифт:
Закладка:
– Чтобы вода не попадала. Вытряхивай её потом, – проворчал он, когда Линка поинтересовалась.
Плавал он замечательно, а под водой сидел так долго, что Линка даже забеспокоилась.
– А ты не утонешь?
– Как это так? – развеселился Карпинчо. – Разве карпинчи тонут? Мне под водой-то удержаться нелегко. Наверное, это потому, что я толстый и круглый! – и он похлопал себя по розовому пузу. – Там очень много интересного, всякие корешки, водоросли…
– А рыбы есть?
– Да, маленькие. Но я рыб не ем, я на них не обращаю внимания.
– А в море есть ракушки и кораллы, – вспомнила Линка.
– Я никогда не видел моря, – сказал Карпинчо. – Очень бы хотелось краем глаза хотя бы посмотреть, как это так может быть – один берег есть, а другого нету.
– Я тоже не видела, – призналась Линка и вздохнула. Это у неё была вторая мечта, после своего дома. Даже, может быть, первая. Она точно знала, что вот увидит море – и всё сразу станет хорошо! Просто как-то не получалось у родителей выбраться…
– Послушай! – вдруг загорелся Карпинчо. Он вылез даже на берег, смешно отряхнулся и побежал рядом. – А вдруг эта река впадает в море?
Линка тем временем уже немножко беспокоилась. Скалы были совсем недалеко, а прохода никакого в них не виделось. Она оглянулась – прошли уже больше полдороги, водопада было не слышно, только поблескивала вода там, где он должен был быть.
– Давай дойдём до этих скал, – предложила Линка, – а там видно будет, что дальше.
Вдруг Карпинчо заволновался, раздул ноздри и завертел головой.
– Ты что? – спросила Линка.
– Я помню этот запах! – воскликнул Карпинчо. – Так пахли деревья там, где мы гуляли, когда я маленький был. Бежим скорее туда!
Они пошли побыстрее, и очень скоро дошли до небольшой рощицы из странных деревьев: кора с них облезала и висела лохмотьями, а под корой была новая, розоватая, как кожица.
– Что это за дерево такое? – удивилась Линка. – Оно хоть не ядовитое?
– Это, – сказал Карпинчо, – эвкалипты! – и подбежал поближе, уткнулся в кору и даже закрыл глаза.
Линка старательно втянула носом воздух. Пахло немножко аптекой.
Карпинчо долго стоял молча, потом открыл глаза и повернулся к Линке.
– У нас в Буэнос-Айресе, в зоопарке, тоже росли такие. Они были далеко, почти не видно. Когда ветер доносил запах, мне всегда было грустно.
– И сейчас тоже грустно? – огорчилась Линка.
– Нет, – сказал Карпинчо, – сейчас всё по-другому. Пойдём!
И они тронулись дальше. Рощица вскоре кончилась, и ручей упёрся в стену.
15
Конечно, он не просто упирался в стену. Скала поднималась на высоту трехэтажного дома, и в ней была узкая расщелина, сверху донизу. Туда ручей и устремлялся.
Карпинчо подплыл к расщелине и засунул нос. Долго смотрел, прислушивался, шевеля ушами, потом вылез и доложил:
– Плохо. Я туда не пролезу, там почти ничего не видно, и странный шум, как будто ещё один водопад.
Линка огорчённо вздохнула: значит, придётся возвращаться. Она посмотрела направо, налево – скалы тянулись в обе стороны и смыкались сзади, откуда они пришли.
– Знаешь, – сказала она задумчиво, – мне кажется, отсюда нельзя выбраться.
Карпинчо выглядел растерянным. Он вылез из ручья и сел рядом, но ничего не сказал.
– Надо хоть попробовать, – наконец предложил он. – Пойдём вдоль стены?
Линка задумалась, в какую сторону идти. Скалы и там, и там выглядели неприступными.
– Может, мы разделимся, ты пойдёшь направо, а я налево?
Карпинчо помотал головой.
– Давай лучше вместе. Ты повыше, может, увидишь что-то наверху. А я буду смотреть внизу и принюхиваться.
– Давай, – согласилась Линка и повеселела: ей очень не хотелось расставаться с Карпинчо, а так они смогут идти и болтать. – Пойдём тогда направо?
И в этот момент вдруг зазвонил телефон.
Линка полезла в карман, телефон не хотел вылезать и всё звенел. Наконец она вытащила его – это звонила мама.
– Линка, как ты там? У тебя всё нормально? – голос звучал как будто издалека.
– Да, мамочка, всё хорошо, у меня всё в порядке, – затараторила Линка.
– Чем занимаешься?
– Вот книжку читаю.
– Что-то тебя плохо слышно, – сказала мама обеспокоенно. – Ты дома?
Линка испугалась. А вдруг мама попросит что-нибудь посмотреть или сделать?
– Да, конечно, – всё-таки ответила она, потому что ничего не успела придумать.
– Ну хорошо. Обед на плите, не хватай куски, поешь как следует. Мы будем часов в семь, я ещё позвоню. Целую!
Да, целую! – отозвалась Линка с облегчением, подождала, пока экран погаснет, сунула телефон в карман и перевела дух. Тут она повернула голову – куда девался Карпинчо?
Карпинчо сидел чуть вдалеке и дрожал, а шерсть на загривке у него вздыбилась. И смотрел он на Линку со страхом.
– Ты чего испугался?
Карпинчо судорожно вздохнул.
– Я боялся, что ты скажешь про меня!
– Я не собиралась, ты что! А почему ты испугался так?
– Ты не понимаешь! – Карпинчо и правда был в отчаянии. – Я боюсь взрослых! Они меня поймают и отдадут в цирк!
– В цирк? Почему?
– Потому что я говорящий карпинчо! И меня будут держать в тесной клетке, в темноте, и выгонять на манеж. Мне рассказывал про цирк старый слон, они даже его там заставляли ходить на задних ногах. И я никогда не увижу ни речки, ни моря! – Карпинчо всё продолжал дрожать.
– Нет!! – Линка подбежала, села рядом и обняла Карпинчо за шею. – Ты что! Я тебя никогда не выдам! И потом, мои родители не такие, честное слово, ты зря боишься.
– Они же взрослые, никогда не знаешь, что им придёт в голову, – возразил Карпинчо. Он немножко успокоился, даже шерсть улеглась. – Они скажут – а где его держать, с ним столько хлопот…
Линка подумала, а ведь он прав. Если даже собаку нельзя завести, то Карпинчо-то тем более. Но всё-таки принялась успокаивать зверя:
– А зачем тебя где-то держать? Тебе же и здесь хорошо!
– Пока да, – отвечал Карпинчо задумчиво. – Тут не особо развлечёшься, но хоть трава есть и ручей. Пойдём искать проход?
Они отправились вдоль стены, и Линка наконец вспомнила про свой вопрос.
– А скажи пожалуйста, когда солнце зайдёт?
Карпинчо вздрогнул. Потом придвинулся поближе, оглянулся по сторонам и прошептал Линке на ухо:
– Понимаешь, оно никогда не заходит.
Тут уже Линка испугалась. Как же это так может быть?
– Совсем никогда?
– Да, – подтвердил Карпинчо, – оно спускается чуть ниже, вон туда, а потом снова начинает подниматься. Первое время я не мог уснуть, потом стал прятаться в самые густые кусты. А потом я нашёл эту пещеру, откуда можно к тебе пробраться, и спал там, когда у вас была ночь.
Тут Линка вспомнила: на окружающем мире им рассказывали, что где-то солнце никогда не заходит. И ещё ведь что-то рассказывали! Наконец, она вспомнила.
– Я знаю, – сказала она. – Такая штука бывает, на севере, называется полярный день.
– На севере? – переспросил Карпинчо. – На севере же только джунгли и течёт река Амазонка. Мне рассказывал один попугай, он залетал ко мне в вольер. И там очень жарко.
– Нет, на севере как раз холодно. Там вечно лежит снег, – возразила Линка.
– Что это такое – снег?
– Когда становится холодно, то вода замерзает и становится твердой и белой. Снег падает с неба, как дождь, только он похож на белых мух. И он всё покрывает толстым слоем.
Карпинчо слушал недоверчиво.
– А что становится с рекой? Ты говоришь, вода замерзает?
– Да, и на реке сверху лежит лёд. И её можно переходить пешком.
– А купаться?
– А купаться нельзя. Очень холодно.
Карпинчо сердито помотал головой.
– Мне такое не нравится. Я холода не люблю. У меня, видишь, шерсть не очень-то густая. Вот у нас были в зоопарке ламы, у них замечательная шерсть, мягкая и снизу пух. Им не страшно. А я мёрзну.
– Ну, – сказала Линка неуверенно, – тут, наверно, всегда тепло. Видишь, трава какая.
Они брели вдоль стены, всё такой же сплошной и неприступной. Карпинчо продолжал расспрашивать про снег и лёд: почему с неба падает снег, а вода превращается в лёд? И почему речка замерзает сверху, а не снизу? Линка не могла ответить, а про себя думала – ну, почему она не читала внимательно учебник? Могла бы догадаться, как это всё важно.
– Я обязательно всё прочитаю и расскажу! – наконец пообещала она.
Карпинчо шёл рядом, немножко неуклюжей походкой, потому что задние лапы у него были длиннее передних. «Зато как он плавает, – думала Линка, – гораздо лучше меня!» Они почти дошли – впереди показалась знакомая берёзовая роща. Линке что-то показалось странным, она всмотрелась, и сердце у неё упало.
На берёзках кое-где
