— Большой переметнулся к мясухе, как Фрол в своё время, — продолжил Игорь. — Стал слушать Черепа, а тот приказал ему спровоцировать конфликт между нами. Сначала он пытался это сделать с помощью наезда. Не вышло, вы с Ваней всё разрулили. Тогда они решили действовать жёстче, поджечь зал. Вспомнили, как дом тогда подожгли, — он кивнул на Женю.

— В этот раз почти получилось, — сказал я.

— Почти. Но твои люди за всем следили, мои тоже не расслаблялись, обошлось. Те два бойца в ментовке, но с ними мы ещё решим. А сам Череп связался с неким Исой Радуевым и Нижегородцевым, бывший чекистом, который работал с комбинатом, ты его знаешь.

— Я в курсе. Нижегородцева вечером застрелили.

— Это я слышал, — Крюков хмыкнул и оживился. — Звонили мне пацаны с Читы. Прям как Майкл в Крёстном отце, в ресторане, положил сразу двоих.

Женя при этом подмигнул Славе, мол, говорил же. Ну да, чтобы Крюков, да не увидел сходства со своим любым фильмом?

— И вот, Иса слился, — Крюков налил ещё коньяка. — Уехал, в городе его не видели, Череп остался один, — многозначительно произнёс он. — Само собой, ремонт в зале тебе оплатят из доли Большого, сам он больше не доставит неприятностей, но вот Гриша Череп никуда не делся… И в этот раз он понимает, что зашёл далеко, так что будет хитрить до последнего.

Все замолчали. Я внимательно оглядел пивзаводского пахана, понимая, для чего он меня позвал и для чего было всё это вступление.

— Да ты никак хочешь, чтобы это я с ним разобрался? — напрямую спросил я. — Вместо тебя?

— Если бы всё было так просто, — Крюков полез за сигаретами. — Ты когда в последний раз его видел? На Новый год? Гриша за последние пару месяцев сильно изменился. И не в лучшую сторону.

— Он теперь в натуре, как череп, — добавил Студент, даже не улыбнувшись.

* * *

Центральный рынок, кафе Альгамбра

В главном зале закрытого на ночь кафе сидело всего два человека за бутылкой вина. Музыка не играла, официантов не было, но это никому не мешало.

— Так какой у тебя интерес в этом? — спросил Мишаня, подливая ещё вина.

— Говорю же, — устало сказал Виктор Крюков, потирая глаза. — Эдику обещал приглядеть, он много чего для меня сделал. Да и если Череп поднимется за счёт рынка, он и Игоря задавит, и всех остальных. Я Григория лучше вас всех знаю. Поэтому и играю на обе стороны, всем помогаю.

— А ведёшь себя, как какой-то обычный мужик, — Мишаня хмыкнул. — На заводе работаешь, держишься от всего подальше. Но что-то себе на уме, много мутишь.

— Я хочу жить в спокойное время в спокойном месте. Но это сложно.

Мишаня отставил в сторону бутылку из закромов Эдика. На столе перед ним лежала пухлая записная книжка с множеством вложенных между страниц отдельных листов и фото.

— Разрешения у Эдика не спросить, но я взял эту его записнушку в сейфе и полистал, думал, прояснится чё по этому поводу, — сказал Мишаня. — И вот, нашёл, чё он меня Лёшей-то постоянно называл. Старый же, памяти нет.

Среди страниц был полароидный снимок, на котором изображён высокий парень в военной форме. Молодой, но взгляд очень узнаваемый, даже не очень качественный снимок это передал. Парень смотрел так же проницательно, как и сам Эдик. Внизу было написано красным фломастером: «Волгин Алексей, с. Гудермес, 1996».

— Позвоню ему потом, — Мишаня протянул снимок Виктору. — Там письмо ещё от него было. Этот Лёша отца-то не очень уважает, но на письма отвечает, хоть и неохотно. Фотку вот даже присылал.

— Кому скажи, что у законника сын — военный и участник боевых действий, не поверят, — Виктор рассмотрел снимок. — Но фамилию-то взял отцовскую.

— Увези Эдику фотку, — сказал Мишаня. — Пусть старик вспомнит.

— Вот чего он тебя и прикрывает, — Виктор убрал всё в карман. — Сына ты ему напоминаешь.

— И какая в этом связь? — Мишаня пожал плечами. — У него этих детей, походу, целая пачка, по всей стране, ещё за чужими смотреть. Вот скажи мне лучше, кому это мы позвонили с тобой? После этого аж чехи свалили отсюда, а это мало кто может им так приказать.

— Постараюсь узнать, — Виктор поднялся. — Но главное, я знал, что Череп тебя хотел рассорить с моим братом, не вышло. И эти чеченцы теперь никому не угрожают, и с Монтёром Череп не договорился. Не с кем, Гудрон мог договориться, но его кто-то убил.

— А ты чё, думаешь, эти чехи тупо хотели рынок для Черепа отобрать? Смысл-то в чём?

— Не всё так просто, Миша. Скорее, он должен был как-то помочь им, а они взамен помогали ему с боевыми операциями. Но не срослось. Не всё мы знаем, но выясним со временем. Так что держи точки, пока Эдик не вернётся. И дальше он уже придумает что-нибудь сам.

— Договорились, — Мишаня хмыкнул и пожал Виктору руку. — Мне ещё с Монтёром надо всё перетереть, а то он возникал недавно, что я без его согласия с пивзаводом договорился.

— Только не расслабляйся, — предупредил Виктор. — Он хитрый и опасный.

— Старый урка, трусливый, я таких насквозь вижу, — хвастливым тоном сказал Миша. — Покеда, Витя, благодарен за помощь. А то бы эти чехи пивзавод бы размотали, а потом бы и меня грохнули.

Мишаня проводил Виктора до его машины, потом обошёл территорию рынка, проверяя охрану, и собрался ехать домой, как заметил свет в кафе, в кабинете, где обычно сидел Эдик.

Значит, Монтёр уже здесь, надо ему передать об Эдике и его указания, заодно обсудить, что делать дальше.

Монтёр сидел за столом в кресле Эдика. Общий свет был выключен, горела только лампа на столе. Монтёр пил чай, как всегда очень крепкий.

— Короче, Монтёр, — сказал Мишаня. — У нас тут с Эдиком контакт, подмогнул он нам по одной теме.

— Во как, — пробурчал Монтёр.

— Ага, всего один звонок и… — Мишаня сдержал удивление и продолжил спокойным голосом: — Ничего там старик,