почувствовал: предложение серьезное. Возможно, куда более провокационное, чем все его «смелые репортажи».

И словно желая доказать это, Марина написала что-то на бумажке и протянула ему. Перевернув белый листок, Антоша увидел цифру.

Цифра впечатляла.

— Это в?..

— Да уж не в рублях, — усмехнулась Марина.

— Я про время.

— Раз в месяц. Каждый месяц, что ты работаешь на нас.

— «На нас»?

— На меня. Будешь иметь дело только со мной, ничего сложного. Конечно, у работы много нюансов, но лично я бы на твоем месте согласилась.

— Ты уже явно согласилась на своем месте, — хмыкнул Антоша.

И снова она не смутилась, только ярко-красная улыбка стала шире.

— Соображаешь. Ну так что? Продолжим говорить о важном, только если тебе это интересно.

Антоша снова посмотрел на бумажку. Такие деньги не платят просто за то, что ты людям успокоительное советуешь. Там явно такие нюансы, что где-нибудь на горизонте и уголовка замаячить может…

Но разве не он только что хотел чего-то нового, уникального, позволяющего ему подняться над остальными?

— Мне это интересно. Подкинем замгарин массам!

Глава 2

Вся эта затея с собраниями изначально казалась Нике довольно мутной. Какой вообще толк объединять людей, пользующихся одним препаратом? От этого веяло сектой, о чем Ника прямо сказала сестре.

Даша не прониклась. Но сестра всегда была более легкой на подъем, она не пропускала ни одной тусовки, вот и на эти бегала, как на работу. Приходила она оттуда бодрой, вдохновленной и по большей части трезвой, что было совсем уж удивительно.

— И что, вас на этих посиделках не вербуют? — в который раз спросила Ника.

— Да кому мы нужны, Ник? Там собирается скучнейший из скучнейшего планктона.

— Если там такая предсказуемая публика, что ж ты в таком восторге?

— Потому что там эта серость становится куда более колоритной, — жизнерадостно пояснила Даша. — Это раз. А два, и вот это куда важнее, там есть и очень приятные люди, которых неплохо бы знать. К тому же сегодня там играет Боря.

— И он там?

— Конечно, он там! Это ты сидишь тут, а Боря пьет жизнь большими глотками!

Для Ники Боря не был символом беззаботного веселья. Боря был символом головной боли и того клеща, который испортит любой поход в лес. С ним Ника предпочла бы не встречаться, однако следить за ним иногда приходилось.

Сам Боря, впрочем, «Борей» давно не представлялся. Борис Говоров придумал себе прозвище Байрон и всех убеждал, что именно так он известен в музыкальном мире. При том, что музыкальный мир весьма смутно представлял, кто это такой. Но в сорок пять лет признать, что ты не звезда и вряд ли ею станешь, тяжело, и Боря себя таким не утруждал.

И все же Даша умудрилась влюбиться в него до нездорового обожания. Ника сначала боролась с этой манией, потом махнула рукой и молилась, чтобы сестра одумалась до того, как забеременеет.

И вот теперь это чудо в косухе пригласили играть на встрече почитателей замгарина. Если разбирать ситуацию по полочкам, получалось, что немолодые алкаши играют для любителей успокоительного. Абсурд зашкаливал настолько, что Ника впервые согласилась присутствовать на этом сборище.

Замгарин действительно помог ей. Во-первых, принимать его нужно было не так уж много, Нике хватало таблетки в сутки, и потребность со временем не росла. Даша глотала эту дрянь горстями, но такова уж Даша, она во всем через край перехлестывает. Во-вторых, он работал. Жизнь Ники не изменилась, просто воспринимать проблемы стало проще. Ну и в-третьих, Ника ни на секунду не усомнилась, что контролирует свою жизнь, как раньше.

А если так, то и встреча этого странного сообщества могла оказаться не так уж плоха.

Сообщество встречалось в приличном кафе, занимавшем отдельное здание, светлом и чистом, да еще и с неплохим ценником. Второй сюрприз поджидал сразу у входа — объявление о том, что для участников встречи, зарегистрировавшихся через мобильное приложение, все меню бесплатно.

— Что за разводилово? — нахмурилась Ника.

— Боже, почему тебе нужно быть такой букой?

— Потому что, когда я последний раз проверяла, деньги на деревьях не росли! Кто все это оплачивает?

— Какой-то там благотворительный фонд. Тебе не без разницы? Я на таких встречах уже несколько раз была и, как видишь, счет мне не присылали!

— Это пока, а дальше что?

— Не нравится — не ешь! О, смотри, вон Боря!

Боря был странностью номер три. Ника, как хорошая старшая сестра, уже вынуждена была посмотреть пару его выступлений. В них самоназначенный рокер неизменно выглядел, как старая дверь в квартире алкоголика: дешевый кожзам исходит хлопьями и пестрит трещинами, грязь какая-то, пятна дешевого пойла…

Сегодня они получили возможность наблюдать улучшенную версию Бори. Он был чист, трезв и дорого одет. Он даже в кои-то веки играл прилично и пел, а не орал в микрофон! Становилось понятно, почему ему позволили выступать здесь, но непонятно, что привело к таким метаморфозам.

Даша в объяснениях и не нуждалась, влюбленный мозг воспринимал ситуацию просто: Боря меняется к лучшему, потому что он прекрасен по своей сути. Нике подобного объяснения остро не хватало, однако иное она и не надеялась получить.

Она позволила Даше метнуться в первый ряд перед сценой, сама же Ника не испытывала ни малейшего желания слушать Борины песенки. Она прогуливалась по залу, пытаясь сообразить, что здесь происходит на самом деле. Ну не может же быть так, что это просто встреча бывших неврастеников!

Оказалось, что может. Никто ничего не требовал от гостей, здесь не было сомнительных личностей, вербующих наивных обывателей в секту. Как и на любом светском мероприятии, люди сами разбивались на небольшие группки и беседовали обо всем на свете.

И какие это были люди! Ника уже заметила пару обеспеченных бизнесменов, рестораторов, артистов и спортсменов. Встреча начинала напоминать заседание клуба «для своих», где можно установить неплохие связи.

Ника собиралась понаблюдать чудь дольше, но, когда возле бара мелькнуло знакомое лицо, она не выдержала, подошла ближе. Она первой обратилась к блондинке, задумчиво вертевшей в руках бокал белого вина.

— Простите… вы ведь Люда Клещенко, не так ли?

Было немного странно вот так панибратски обращаться к незнакомой женщине лет сорока. Но в своих многочисленных интервью Люда Клещенко не раз подчеркивала, что именовать ее нужно именно так, потому что она — человек прогрессивный и любые условности в себе искоренивший.

Искоренившая условности Люда была главным редактором крупного новостного портала. Издание умудрялось ловко балансировать на грани авторитетных статей и откровенной желтухи, удерживая значительную аудиторию. Обилие рекламы подсказывало, что