«Вот большое спасибо, удружила! Сама, небось, и устроила диверсию, чтобы я в кабале поглубже увязла. Как с такой рожей жить? В меня крепостная девка стреляла, не признав. Лучшая подруга едва горло не перерезала: Евдокия не чужой человек, она-то и раньше видела, на что я способна, а сейчас будто с цепи сорвалась! Ежели выйду в свет, тут же на костре спалят! А с сердцем-то как быть, чего оно не бьётся?»

«Не шуми! Давай по порядку. Во-первых: я к твоей смерти не имею никакого касательства. Во-вторых: Василиса невиновная. На тебя, Оленька, совершено покушение. Когда на борт поднималась, ничего не ёкнуло? По глазам вижу… ах да, у тебя же их нет. Пораскинь мозгами, отчего за вами отрядили самолёт, а не когорту порталистов? Да не сейчас, а на досуге, некогда мне любоваться на глупое выражение твоего лица! Вон в том флаконе — сонное зелье, способное одной каплей свалить стадо бизонов. — Морана, указав пальцем на плавающий в мутной воде пузатый пузырёк, продолжила открывать глаза на обстоятельства: — Несостоявшегося душегубца найдёшь в грузовом отсеке. Сухея вызвалась подсобить, а заодно передала горячий поцелуй. Лобызаться не будем, одной смерти за день довольно. На императрицу не греши, „Альбатрос“ — личный подарок наследника трона. Вопросы решать тебе, я встревать не стану, моя нынешняя допомога — награда за чистую победу над врагом».

«В-третьих — будет?»

«Не перебивай, торопыга, а слушай и внимай! В-третьих: то, что приключилось, пошло скорее на пользу, чем во вред. Тёмной личине, чтобы не погибнуть бесповоротной смертью, пришлось вмешаться и форсировать слияние. Отныне вы — единое целое. Её больше нет, есть только ты: системный инквизитор, ведьма чёрной крови, адепт Пустоты, Хаоса, Тьмы, Бездны и Скверны. Верховная жрица храма моего!»

«А с сердцем как быть? С глазами что делать?»

«Сердце — всего лишь мышца, в твоём случае не просто зряшная, а вредная. Теперь ты можешь управлять токами крови напрямую, без посредника, что есть качественный скачок эволюции тела. Дам одну подсказку: дабы не испытывать фантомную боль потери, сотвори артефакт из собственной плазмы, он и подменит собой недостающий орган. Какие свойства придать — сама решай. Будь то накопитель энергии, защитно-атакующий контур, музыкальная шкатулка — без разницы. Препоны сняты, можешь по праву считать себя архимагом. Но помни: гордыня до добра не доводит. Нынешняя смерть показала, насколько ты уязвима. Кругом враги, будь начеку! Теперича перейдём к приятному, или не очень, — тут как посмотреть».

Мара, достав из поясного кошеля две небольшие берестяные коробочки, поманила изящным перстом косметический столик слоновой кости. Тот, подчинившись приказу, покорно поцокал резными ножками в сторону богини. Остановившись напротив, галантно отвесил поклон.

Теперь я видела всё!

«Ничего ты не видела, глупая букашка. Раззявила варежку, будто дитя малое на ярмарке. Постыдилась бы! Поди сюда, кое-какую процедуру провести надобно, больно не будет. Наверное…»

Ага, знаю я её это: «Больно не будет», — проходила и урок хорошо усвоила! Поджав булки, понуро побрела на эшафот.

«Вот и „глаз Одина“ сгодился — думала себе оставить, но для ненаглядной сестрицы ничего не жалко!»

«А второй чей?»

«Единственное око Дино, Пемфредо и Энио — моих древнегреческих коллег по основному ремеслу. Грайи, слышала о таких?»

«Мультик про Геракла в детстве глядела, а чё?»

«А ничё! Ближе подступи. Да не мандражируй так! У тебя ж мозгов нет — откуда страху взяться?»

«Зато воспоминания остались. Я прекрасно помню, что ты сделала прошлым летом, маньячка ледащая!»

«Поговори мне, козявка!»

Морана, беспардонно схватив меня за ухо, притянула к себе. Погоняв во рту оба глаза, воткнула в пустые глазницы и следом залила мёртвой, а затем живой водой. Жижа вскипела. По щекам разлился огонь. Больно, конечно, но терпимо, я лишь поморщилась немного. Богиня, утерев лицо платом, удовлетворённо обозрела дело рук своих и выпустила из стальных тисков. Оттопыренное ухо, похрустев хрящами, заняло привычное положение. Кажется, регенерация стала работать быстрее. Буркалы древних богов такой эффект дают или ещё чего?

«Призоры здесь ни при чём. Две половины разного и суть одного целого дали толчок к дальнейшему развитию. Следуй заданному направлению и обретёшь могущество, о котором думать не думала и ведать не ведала! Не благодари, Оленька. Пособила чем могла, пора и честь знать!»

«Постой, Мара, а инструкцию?»

Морана, недоумённо подняв бровь, озадаченно почесала кончик носа.

«Чего залипла, ледышка? Инструкция, памятка, директива, гайд, мануал… Ну, маракуй быстрее! Какие плюшки к обновлённым органам зрения положены? Я что, теперь смогу одним глазком узреть Биврёст, а вторым — видеть будущее?»

Богиня, никак не отреагировав на мою дерзость, подошла к полке и выбрала из десятка шкатулок самую простенькую. Поставив на топтавшийся на месте столик, лихо, словно опару, замесила чёрное дерево. Не успела удивиться очередному фокусу, как Снегурочка слепила из податливой массы какой-то незатейливый артефакт: станина, два валика, сбоку ручка. И что бы это значило?

«Владей, сестрёнка, в хозяйстве сгодится. ГЗМ называется, в народе — губозакаточная машинка!»

«Очень смешно! Я же серьёзно спросила!»

«Как спросила, так я и ответила. Допрыгаешься, моль рыжая! Не посмотрю, что сестра кровная, вырву язык и в Калине утоплю! Не видать тебе Биврёста как своих ушей. Не доросла ещё! Но кое-какие преимущества всё же имеются. Цветовосприятие выйдет на совершенно иной уровень. Через несколько дней проявят себя ноктолопия, бинокулярное и монокулярное зрение. Ряд некоторых электромагнитных излучений будет восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Благодаря увеличенной радужной оболочке и разрезу глаз, угол обзора станет значительно больше. Пригодится в бою, да и списывать у соседа по парте в разы удобней».

Морана, запнувшись на секунду, будто раздумывая, сказать или смолчать, продолжила:

«Дар Грайи частично перешёл к тебе. Ты сможешь видеть будущее, но… Ой, как глазёнки-то заблистали! Посмотрите-ка на неё! Доставай машинку, жучара! Всего на две минуты вперёд, Оленька. Больше твой убогий человечий мозг не в состоянии воспринять. И чего мы скисли? Поверь, княжна… две минуты — это очень много!»

«Да я-то что, я ничего. Спасибо и на этом!»

«Не за что, сестра. Жду в Нави через трое суток. Камень тебе не понадобится: кликни ворона, он проводит».

С этими словами Мара, щёлкнув пальцами, растворилась в пространстве, забыв вернуть предмету мебели первоначальный вид. Столик, застенчиво подняв столешницу, поглядел на меня, а затем робко потёрся о бедро.