экзотика!

— Звезда эстрады, — предположила Ирка. — Сейчас такие певцы пошли, каждый второй — гибрид глухонемого Герасима и скулящей Му-му. В три аккорда не попадают, гундосят, ноют, будто у них зубы болят.

— И как такая звезда нас всех погубит? — не поняла я.

— Мы застрелимся, чтобы только ее не слышать, — жизнерадостно предположил Архипов и вкусно чавкнул.

— Или ее ужасное творчество насмерть убьет наше чувство прекрасного, — кивнула я.

— Вот вы смеетесь, а это может быть очень серьезно, — холодно молвила Ирка. — Вдруг это было пророчество? Мы совершенно ничего не знаем об этой девушке. Может, она ясновидящая. И не просто так свалилась, а впала в транс!

— Как древнегреческая пифия, — легкомысленно подсказал Архипов. Он еще не понял, что Ирка настроена серьезно. — Та, как известно, прорицала, сидя на треножнике в клубах дурманящего пара, выходившего из небольшой расселины прямо под ее рабочим местом.

— Кстати, да, девчонка курила, — припомнила я.

— Что она курила? — тут же уточнила подруга.

— Какие-то сигареты, я в них не разбираюсь. Окурок подкатился прямо мне под ноги…

Тут я сообразила: не помню, что выбросила подобранный с земли окурок в урну. Как подняла его — помню, а как утилизировала — нет!

Да и не было на моем пути от КПП до центрального входа ни одной урны…

Так куда же я дела окурок?

Я посмотрела на соседний стул. Всего у нашего стола их было четыре: по одному заняли Ирка, Игорь и я сама, на оставшийся свободным я свалила свою ношу, которая только в пословице не тянет, а в реале руки отрывает. Портфель с макбуком и матерчатая сумка со сменкой…

Я потянулась, открыла сумку и всмотрелась в ее темные глубины.

Доживу ли я до того поистине светлого дня, когда какой-нибудь гений изобретет женскую сумку со встроенным освещением?

Пришлось сунуть руку внутрь и поворочать уютно лежащие туфли.

— Ну так и есть! — Я с досадливым возгласом извлекла из сумки чужой окурок. — В отсутствие урны я бросила его сюда. Швырнуть на асфальт не позволило воспитание…

— Как хорошо, что ты у нас такая культурная! — Обрадованная Ирка бесцеремонно забрала у меня окурок. — Так, посмотрим…

Она посмотрела, понюхала, только что на зуб не попробовала. И заключила:

— Пахнет странно.

— Может, там не табачок? — Архипов с намеком подмигнул.

— Надо выяснить. — Ирка достала из своей собственной сумки блокнот, с треском вырвала из него лист, завернула в него окурок и получившийся бумажный фунтик спрятала в маленькую сумочку на поясе.

— Зачем нам это выяснять? — озадачилась я.

— Сейчас незачем, — согласилась подруга. — Но если окажется, что та девушка умерла, будем разбираться.

— Зачем?! — Архипов тоже не понял.

— Следите за логикой, Ватсоны. — Ирка глянула на нас высокомерно. — Она сказала, что звезда нас всех погубит, так? Акцентирую: нас всех! Значит, если эта девушка уже умерла — погубленная! — есть риск, что на очереди все остальные люди мира. Мы с вами в том числе!

— Мощно, — уважительно прошептал Архипов и осмотрительно удержался от возражений.

— То есть на этот раз мы будем спасать весь мир. — Я постаралась, чтобы это прозвучало с долей энтузиазма.

Спорить с Иркой, если она что-то вбила себе в голову, бесполезно. В таких случаях я руководствуюсь проверенным правилом: если не можешь отменить — возглавь!

— Я знал, что скучно не будет, но, кажется, недооценил масштаб предстоящего веселья, — пробормотал Архипов и перевесил на спинку стула новый белый пиджак.

В прошлый раз, когда мы вместе веселились в Питере и его окрестностях, все лишились верхней одежды — она непоправимо испортилась во время суматошного исхода из горящего дома и последующей прогулки под дождем по болоту[1].

— Впредь одевайся попроще. — Ирка не затруднилась расшифровать манипуляции Вадика с новым пиджаком. — А сегодня можешь еще покрасоваться. Не будем начинать расследование, пока Ленка не узнает, как там наша пифия. Может, девчонка просто в обморок упала, от жары, например. У местных оригинальное представление об экстремально высоких температурах, они в плюс двадцать два облачаются в шорты и панамки. В панамки, боженьки мои! — Она изумленно округлила глаза. — Боятся, что им голову напечет!

— Не все мы, петербуржцы, такие, — с достоинством возразила я.

— Ты в Питере всего полгода живешь, не прикидывайся аборигеном, — отбрила подруга.

— А вот кому вкусный пирожок с курагой? — пресек назревающую ссору мудрый Архипов. — И давайте обсудим, что будем делать завтра. Я знаю сайт, где можно купить билеты в Мариинку со скидкой…

— Не хочу в Мариинку, — закапризничала Ирка. — Я там была уже, и мне не понравилось. Театр должен начинаться с вешалки, то есть с порога должно быть красиво и торжественно! А в этой вашей хваленой Мариинке холл похож на тесную конюшню, все входы-выходы перегорожены, лестницы темные, коридоры узкие. Буфет я искала почти до конца антракта, потом пришлось давиться пирожными в спешке!

— Может, это потому, что кто-то взял слишком много пирожных? — от лица всех питерцев, хотя мне и запретили к ним примазываться, вступилась я за нашу Мариинку.

— Всего-то три эклерчика!

— Не важно, все равно я завтра не с вами: мне опять на работу.

— Ты говорила, что у тебя будет только два присутственных дня — понедельник и четверг! — грозно нахмурилась подруга, обманутая в своих ожиданиях.

— Будет, но со следующей недели, — кивнула я. — На этой меня попросили присутствовать четыре дня подряд, чтобы я вошла в курс дела.

— Ладно, тогда завтра мы как-нибудь сами, — вмешался Архипов и продолжил, обращаясь к Ирке: — Как насчет того, чтобы съездить в Павловский парк? Билет стоит сто пятьдесят рублей, но если явиться до девяти утра, вход бесплатный!

— Да ладно?! — обрадовалась подруга. — Конечно, едем!

Я слушала, как эти любители экскурсий и экономии строят планы на завтра, договариваясь, во сколько они встретятся и на чем отправятся в путь, и грустила.

Угораздило же меня устроиться на работу! В самом деле, зачем она мне нужна?

Но увольняться после первого же дня было бы глупо, и я настроилась потерпеть.

Глава третья

На сей раз в шахте лестничной клетки пахло не мужским парфюмом с нотками ветивера, а крепким потом.

Я шагнула к перилам, посмотрела вверх, снова отодвинулась к стене и замедлила шаг. Пространство ароматизировал мой коллега — тот самый, которого Ирка успела окрестить Микробоссом.

Настигать его и изображать радость встречи, а заодно лишний раз обонять мне не хотелось.

Мы с Микробоссом уже успели повздорить. На ровном месте, как говорится.

Я отказалась дать ему номер своего мобильного и принимать задания по телефону, потребовав отправлять их по электронной почте.