случилось, что ты не моя суженая, не моя истинная пара, но в тебе я нашёл всё, что искал. Ты сильная, но в то же время ранимая, искренняя — но осторожная; чувствительная, но не импульсивная. Может, ты и не родилась специально для меня, но ты — идеальная моя половинка.

— Гильермо, — судорожно выдохнула я. — Я никогда не хотела…

— Знаю, — усмехнулся мужчина. — Я просто хочу, чтобы ты знала, почему я не смог промолчать.

Он поднялся на ноги — и теперь снова был уверенным в себе, воинственным оборотнем.

— Прогонишь меня? — спросил Бета, прищурившись.

Я нервно — даже истерично — рассмеялась.

— Гильермо, я только что узнала, что мужчина, от которого я жду ребенка, изменял и врал мне… Сейчас не самое лучшее время.

— Идеального времени никогда не будет, — покачал головой мужчина. — Но я должен знать, простишь ли ты меня за то, что я сделал. Только это.

Слегка развернувшись — так, чтобы мне не пришлось встретиться с ним взглядом, я честно ответила:

— Мне не за что тебя прощать. Не ты творил всю эту дикость.

— Тая…

— Прости, — перебирала я Гильермо. — Давай поговорим позже — я устала и хочу отдохнуть.

— Как скажешь, — легко согласился бета, но я уже догадывалась, чего стоит это его согласие… В любом случае, я — пусть и ненадолго — но отвоевала себе немного времени для одиночества.

Заперев за Ги дверь, я вернулась в кровать и почти сразу же провалилась в беспокойный, тревожный сон — под стать моему душевному состоянию.

Сначала мне приснилась сереброволоска из замка Валуа, которая, недовольно качая головой, просила меня вернуться домой. Затем приснился и сам замок — я бегала по его многочисленным темным коридорам за Илюшей, который, невесть как, оказался там. Мальчик не играл — он просто не хотел со мной разговаривать, требуя отстать от него… а когда я всё же догнала малыша у покоев Этьена, Илюша в один момент обернулся им самим — и уже взрослый Этьен, ругаясь по французски, погнался за мной.

А в это время другая сереброволоска, которую я тоже уже однажды видела в своём сне — с карими, почти золотыми глазами, поймав меня в одном из коридоров замка, схватила за руку, и, открыв одну из ближайших дверей, вытолкнула… в помещение московского ресторана.

Я будто со стороны увидела себя прежнюю — в черном дорогом платье, на каблуках и немного подшофе. Она — то есть та, прежняя я — пела, стоя на сцене ресторана… И что — то тёплое лилось в ответ на обнажённые эмоции прежней Таи. Вдруг «та, прежняя я» повернула голову и… ласково улыбнулась Гильермо, который, оказывается, также находился сейчас в ресторане — именно от него к той Тае шла теплая волна любви и симпатии. А вот Этьена я нигде не видела.

Правда, стоило мне о нем подумать, как скрипнула дверца — и серебровласка с золотыми глазами, заглянув внутрь, печально посмотрела на меня.

— Я не могу его удержать.

И тут же с другой стороны зала возник знакомый силуэт моего мужа — черное, злое пятно.

— Нет! — закричала я, проснувшись от собственного крика.

Это был сон. Всего лишь сон.

Глава 3

Несмотря на то, что часы показывали только два утра, засыпать по- новой я не захотела — боялась, что снова провалюсь в кошмар с Этьеном.

И так достаточно…

Помаявшись с полчаса в кровати, почувствовала, что дико проголодалась — и решила спуститься вниз, на кухню.

Замок спал.

Двигаясь по пустым, отдающим эхом, коридорам впавшего в ночную спячку замка, я то и дело мысленно возвращалась назад, к своему сну.

Что это, банальная усталость, реакция на стресс? Может, игра подсознания… Или всё — таки что — то, что находилось за гранью рационального объяснения.

Я усмехнулась, понимая, как глупо размышлять о рациональности мышления в мире, где есть оборотни … и ментальная связь между парами.

Дойдя до кухни, я проверила холодильник и его содержимое.

Пожевала немного запечённого холодного мяса, съела ломтик сыра, и, в конце — концов, решила приготовить себе омлет.

Пока я возилась со сковородой, пока взбивала яйца с молоком, в коридоре послышались осторожные шаги — а вслед затем на кухне появилась и Настя.

— Охрана сказала, что ты проснулась и покинула комнату, — сообщила Настя, обеспокоенно разглядывая меня. — Как ты себя чувствуешь, Тая? Тебя что — то тревожит?

— Плохие сны и отвратительные мужья, — горько усмехнулась я. — Насть, давай не будем пока об этом.

Настя, казалось, без сил упала на стул.

— Если бы всё было так просто. — Она устало потёрла лицо и снова повторила. — … если бы всё было так просто…

Обреченность в её голосе заставила меня мгновенно напрячься.

— Он? — я с опаской посмотрела в коридор. — Он — там?

— Нет, — покачала головой Настя. — Кирилл отвёз Этьена куда- то за пределы стаи. Но надолго ли… Тая, понимаешь, Этьен…

— Понимаю, — хмыкнула я. — Я, как говорят оборотни, его самка — сука, принадлежащая этому оборотню. А значит, рано или поздно, он вернётся. Снова.

— Да, — кивнула Настя. — Он обязательно вернётся.

— И всё начнётся по — новой?

Моя подруга осторожно пожала плечами.

— У нас не так много вариантов до родов. Пока ребенок не родится, тебе придется периодически встречаться с Этьеном, чтобы он мог подкармливать вашу дочку своей силой.

Масло на раскалённой сковородке угрожающе зашкворчало, постепенно окрашиваясь в коричневый цвет — но я не спешила заливать взбитые яйца на разогретую поверхность.

Аппетит внезапно полностью пропал.

Отставив миску с взбитыми яйцами в сторону, я выключила плиту и с тоской посмотрела на Луну.

— Что я в этой жизни делаю не так, Насть? — горестно вздохнула я, сложив руки на своём животе. — Почему мне так не везёт? Сначала, когда мама ещё была жива, сердобольные бабушки во дворе жалели нас обеих — отец — де, кабель, гуляет, тратит деньги на своих шлюх…А затем, когда мама повесилась, показывали пальцем уже на меня одну — вон, мол, сиротка; с ней надо быть осторожней — а то вдруг она тоже такая же ненормальная, как её мать. А я в это время только и боялась, что могу вырасти с «подпорченной кровью» своего отца. Знаешь, как это страшно, когда ты живёшь в полном одиночестве, когда никому нельзя довериться, нельзя рассказать всей правды? Когда ты отслеживаешь каждое своё слово, каждое своё действие, и надеешься — от всей души надеешься, что не сойдешь с ума окончательно.

Стерев с лица