Шрифт:
Закладка:
МИКА: А если это часть плана, Хао?
КИРОКУН: Мика, ну что ты несёшь…
МИКА: Я только обращаю внимание зрителей, Хао, мы ведь не знаем, что там происходило? У нас ведь нет источников?
КИРОКУН: Нет, нет.
МИКА: Нет никого, кто бы опроверг этот рассказ?
КИРОКУН: На то и расчёт. Что ОКО не выдаёт свои секреты.
МИКА: Значит, им есть что скрывать?
КИРОКУН: Джонс погиб в Шанхае, Мика, это факт. Давай поставим точку и поразмыслим лучше о том, что администрация Акиямы предпримет в отношении корпуса миротворцев в Нигере.
37. Из протокола допроса Агента L
– Какие меры по обеспечению безопасности Ленро Авельца были приняты?
L: Помимо стандартных?
– Включая стандартные.
L: Первый заместитель проживает на охраняемой резиденции Грейт Килс-2, его группа охраны в разных конфигурациях составляет от тридцати до ста пятидесяти человек, стандартный конвой – семь машин, плюс скорая помощь и полицейское сопровождение, в его распоряжении три вертолёта и самолёт. По протоколу самолёт сопровождают истребители той страны, в воздушном пространстве которой он находится.
– Авельц изменил эти стандарты?
L: Группа охраны жены и детей первого заместителя обычно составляет около двадцати человек. Авельц расширил эту группу: Моллианду Бо охраняло сорок восемь человек, плюс с ней осталась старая группа охраны из службы безопасности «S-Group». На съёмки её сопровождали четыре машины ОКО, площадку брала в оцепление полиция. Продюсеры, наверное, были довольны такой экономией на безопасности.
– Телохранители из «S-Group» остались при Авельце?
L: Мы выражали протест, но председатель Леннер дал добро. Таким образом, постоянных телохранителей у Авельца было десять: пятеро курдов из «S-Group» и пятеро наших агентов.
– Звучит как конфликт интересов. Высшее должностное лицо охраняет частная структура.
L: Председатель Леннер это одобрил.
– Хорошо. Вы входили в группу охраны?
L: Нет. Охраной должностных лиц Организации занимается другое подразделение.
– Как изменились ваши функции в отношении Авельца?
L: Они не изменились.
– Вы продолжали следить за ним?
L: Да.
– Вы хотите сказать, что Особый комитет ведёт слежение за руководством Организации?
L: Я ничего не хочу сказать. Я работал(а) с Авельцем.
– То есть, вам было известно о его частных делах и секретных встречах?
L: Я сделаю ремарку?
– Пожалуйста.
L: У первого заместителя не может быть «частных» дел или «секретных» встреч. Агенты ОКО следуют за ним двадцать четыре часа. Все каналы связи обеспечиваются нами и нами шифруются. ОКО в любом случае известны все подробности жизни руководства Организации. Моя задача – не шпионаж, а систематизация данных и обновление досье.
– Но, проводя систематизацию, вы так или иначе были в курсе его закрытых распоряжений?
L: Да.
– Расскажите о них в период с назначения до отлёта в Южную Америку.
L: Это около трёх недель. Если не считать однодневного визита в Вашингтон на встречу с президентом Смоллом, всё это время он провёл в Нью-Йорке между Грейт Килс-2 и Ньюарком. За это время у него состоялась только одна тайная встреча, не упомянутая официально. С Корнелией Францен.
– Вам известно содержание их разговора?
L: Авельц поручил Францен сформировать группу и провести секретный аудит Особого комитета. Он хотел вернуться к событиям «Ночи сорока девяти» и узнать, была ли утечка из ОКО.
– Председатель Леннер знал об этом поручении?
L: Об этом знали председатель Леннер и генеральный секретарь Акияма.
– Но получается, вам тоже было об этом известно.
L: И мне, и тем людям, кто имел доступ к программам обработки информации.
– Гипотетически, если бы председатель Леннер запросил у вас информацию по его закрытым встречам или переговорам, вы были бы обязаны её предоставить?
L: Гипотетически да. Это протокол.
– Вы знаете, когда и кем был написан этот протокол?
L: Точные дата и авторство мне неизвестны. Но этот протокол существовал и не изменялся с самого начала моей работы.
– То есть со времён председателя Уэллса.
L: Генерала Уэллса. Это так.
38. Гелла Онассис: видеозапись интервью, выдержка
Где-то за месяц до голосования в Совбезе мне позвонил Ленро Авельц. Он сказал: ты в Ньюарке? Через час тебя наберёт будущий генеральный секретарь и предложит тебе позицию в администрации. Пойдёшь на ВОЗ?.. Я сказала ему: Ленро, я знаю тебя двадцать лет. Когда ты отправил меня в Иран и запретил покрывать голову, я ходила по, чёрт возьми, Тегерану с распущенными волосами и в короткой юбке, когда ты послал меня в Китай – я поехала под пули в Китай. Что скажешь – я исполню, я буду, где тебе нужна, хоть в ВОЗ, хоть на Марсе.
Кажется, мой маленький раздражённый монолог его пронял. Он сказал – я въеду в Ньюарк, и мы с тобой перевернём глобус, мы всех опрокинем, Гелла, мы наконец-то сделаем всё, о чём мечтали. Ну-ну, ответила я. Это забавно, в тот момент, когда впервые за долгое время между нами промелькнула хоть какая-то человечность, я попыталась выразить ему сочувствие. По поводу его дочери. С тех пор мы так нормально и не поговорили… Один раз он прислал мне приглашение на встречу выпускников Аббертона на Мальту, в этот свой «Монтичелло». Но тогда я подумала: с какой стати мне там появляться, я Сьянс По окончила.
У нас в Ньюарке был завал, меня согласовывали на вице-спикера Генассамблеи, я пахала, а он там какой-то клуб на Мальте собирал… Я знала, что его жене очень плохо, она перемещается из лечебницы в лечебницу, и всё хотела ему позвонить, спросить нужна ли помощь, предложить поддержку. Но, видимо, он и сам справлялся.
Наивно, да? Предложить сочувствие Ленро Авельцу. Сочувствие дьяволу – песня была такая у одной старой группы. У меня сейчас младший сын увлёкся старой музыкой: рок-н-роллом, панком, всем таким, и поэтому я время от времени вынуждена слушать эти древние хиты. В этой композиции, «Сочувствие дьяволу», есть такие строки: «Я человек богатый и со вкусом, я был рядом с тобой много лет, я был рядом с Христом, когда он сомневался и страдал, и я лично убедился, что Пилат умыл руки, и в Петрограде я убил царя, когда настало время перемен, и я крикнул: „Кто убил Кеннеди?“ – хотя, конечно, это были я и ты…»
Хотите, переделаю текст? Уже поздно, я устала, а мы всё о серьёзном…
«Я был рядом с Мирхоффом, когда тот сомневался и страдал, я убедился, что Уэллса сняли, и я
