Шрифт:
Закладка:
Маргрет суетилась вокруг меня, как птица над птенцом. Заставила меня выпить до самого дна кружку с горьким гадким питьём, а потом настояла сменить повязку.
— Бальдр, ещё утром шрамы не были красными, а теперь тут всё мокнет… Похоже внутри гной, я вскрою.
Я успел лишь тяжело вздохнуть, как Маргрет уже полоснула мне бок заранее подготовленным ножом. Видимо, она уже обо всём догадалась.
Она оказалась права: из раны потек желтоватый плохо пахнущий сок, но мне тут же полегчало. От вида гноя руки у Маргрет затряслись, а по лицу потекли слёзы.
— Ты умираешь, Бальдр, умираешь… — заплакала она.
— Перестань, Маргрет, всё не так плохо, — я притянул к себе, обнял. — Может моя мать поможет, она в Тронхейме.
О перспективах Бессмертия я говорить не хотел, не хотел пугать ещё и этим.
— Она вернулась?
— Да, приплыла с твоим отцом и братом, — сморщился я.
Про то, что отец Маргрет лежал при смерти в Тронхейме, я сказал, но про свою мать, бросившую наш народ, я не стал никому говорить. Как вернулась, так может и сбежать, вновь лишив нас веры и надежды.
Маргрет облизала губы и сделалась ещё более взволнованной.
— Что? — нахмурился я.
— Она знает, — Маргрет указала одними глазами на спящего Лейфа. — Не хочу, чтобы память Хёрда была попрана.
— Она всё знает, но молчит, не беспокойся ни о чём. Я поклялся тебе, что это останется в тайне. Я любил брата, и рад, что у него остался сын. И у нас будет сын, Маргрет, может, ты уже носишь его, — я прикрыл глаза и опустил голову ей на плечо.
Маргрет запустила пальцы мне в волосы и принялась гладить. Я ласкал её спину и бёдра через тонкое шерстяное платье. Ткань скользила по гладкой коже, и я, несмотря на болезнь и усталость, унёс Маргрет в покои. Мы вновь предались любви, а потом я уснул.
Рагги с ликованием ворвался к нам, прервав наше тихое наслаждение.
— Конунг Бальдр, Фатхи зовёт тебя! — выкрикнул он с улыбкой до ушей.
После сна сил у меня особо не прибавилось, наоборот, голова стала будто чугунная. Я встал, натянул штаны, накинул меховой плащ на голое тело и отправился в кузницу. На дворе по-прежнему было темно и ветрено.
Фатхи встретил меня на крыльце и кивком пригласил в дом. Свен, согнувшийся от усталости, вмиг выпрямился при виде меня и поклонился. Он передал мне клинок на вытянутых вперёд руках, я взял его за рукоять. Они с отцом сделали её обычную деревянную и обмотали кожей, как я и просил. Меч был простым, даже грубым, но гладким и острым. Он необычно блестел, как не блестят железные мечи — лезвие переливалось желтовато-белым светом в языках пламени, пляшущего в очаге. Я сделал взмах, рассекая воздух, баланс был отличным, старый Фатхи знал своё дело и хорошо выучил сына. У меня по телу пробежала волна радости от обладания тем, что я давно искал.
— Вы очень хорошо постарались! — воскликнул я. — Прекрасная работа, Фатхи, Свен!
Я пожал руки кузнецам и заулыбался, будто мальчик, которому подарили первого в жизни коня.
Свен сел на скамью, прислонился к стене и вмиг захрапел.
— Не сердись на него: больше суток на ногах, — проговорил Фатхи, — устал мой мальчик.
— И не думал, — ответил я. — Я долго проспал?
— Долго, — усмехнулся кузнец, — остаток ночи и весь день. Уже снова вечер.
Снаружи донесся грохот, похожий на то, как будто сильный порыв ветра сорвал часть дёрна с крыши. Потом раздались шаги под потолком. Свен проснулся от шума, все мы переглянулись и напряглись.
— Варги в усадьбе! — донеслись крики хирдманов со двора.
Сверху посыпалась земля, затрещали доски перекрытия, я зажмурился от летящих в глаза обломков и прижался к стене. Свен закричал от испуга, но грохот рушащегося дома заглушил его голос. Меня обдала волна ледяного ветра, я открыл глаза и увидел, что над головой зияла дыра в небо. Огромная туша зверя ворвалась в жилище через пролом в крыше и придавила собой Фатхи, который не успел увернуться. Это был йотун, и в доме поместилась только одна его нога.
— Отец, нет! — закричал ошарашенный Свен, бросившись на помощь.
— Стой, куда ты! — рявкнул я, схватил парня за рукав и откинул себе за спину.
Йотун смахнул оставшуюся часть крыши и развернулся к нам со Свеном, я полоснул его Эйсиром, и он одёрнул лапу, как ошпаренный. Близость смерти придала мне сил, боль и усталость будто растворились. Я запрыгнул на уцелевший стол и вонзил меч в тело зверя, метя повыше, ближе к сердцу, если оно у него было, конечно, сердце… Йотун злобно заревел, затопал и попытался ударить меня, я отскочил от его неповоротливого тела. Свен выхватил из очага горящее полено и метнул в чудовище. Йотун развернулся к нему и яростно заревел. Улучив момент, я подпрыгнул, ухватился за шкуру зверя, подтянулся повыше и вставил меч ему в шею. Йотун заметался, затрясся и рухнул вместе со мной на пол. Я оказался сверху и потому не пострадал от удара.
Подняв голову, я увидел Фатхи, лежащего на полу с непривычно приплюснутой грудью, рот его был залит кровью, глаза — открыты и не двигались. Свен склонился над отцом. Я тяжело поднялся на ноги, отряхнулся от обломков, крепко сжал меч и выбежал на двор: нужно было защитить Маргрет.
Свен нагнал меня на крыльце.
— Я с тобой! Помогу! — рявкнул он, перекрикивая ветер.
— Отец мёртв?
— Да!
Холод стоял страшный, тьма клубилась и светилась голубоватым призрачным светом, в котором едва угадывались очертания домов. Ни костров, ни факелов на стенах не было видно — должно быть ветер уничтожил всё. В глаза летело крошево льда и снега, стояла жестокая пурга. Я прикрывал рукой голову, продвигаясь навстречу урагану.
— Свет души моей матери в долгом доме, — крикнул я. — Нужно достать его, чтобы прогнать чудищ! Совсем обнаглели, твари, как они прошли через стены?!
— Они не через стены прошли! — выкрикнул Свен, указывая в сторону на пляшущие зелёные огни.
На нас двигались варги, штук пять, вышедшие прямо из тьмы посреди двора. Я выставил меч вперёд.
— Ну, давайте, суки, попробуйте на вкус мой клинок!
Наглые твари привыкли к тому, что земное оружие не могло их одолеть и бросились на меня. Но я крутанул мечом, рассёк одного, второго, отпрыгнул от зубастой пасти третьего, развернулся и разрубил ему морду. Двое оставшихся припали к земле, будто кланяясь, — я удивился.
— Они признали в тебе хозяина! — воскликнул Свен.
Я хотел было разрубить покорно прижавшихся к земле тварей, но пожалел.
— Пёс с ними, идём в дом! — подтолкнул я Свена в спину.
Рёв ветра заглушал все звуки вокруг, но когда он на мгновения стихал, я слышал неистовое рычание зверей в темноте. Снег хлестал в лицо, слепил, я почти ничего не видел. Чудом мы не сбились с пути и достигли долгого дома.