Я огляделся по сторонам. Вершины холмов окутали седые облака, трава пожелтела и пожухла. Как же быстро наступала зима, как же быстро укоротились дни. Я должен поспешить. Нужно скорее отлить заново меч. Надеюсь, Рагги сумел достать брошь и тоже скоро приедет в Хедвиг. Надеюсь, у нас всё получится, другого пути просто нет.

К усадьбе Скоугар мы подъехали, когда тусклый день уже угасал, дорога была едва различимой, а в тенях леса вновь начали мерцать зелёные огни. Нас встретил как обычно мрачный Ингольф. Сверри кивнул на меня, сказав, что я теперь конунг. Ингольф заулыбался, предложил ужин, мёда и женщин.

— Нам нужны лошади на замену, и поедем дальше, — сказал я.

— Так ночь же! — удивился Ингольф.

— Ничего, — ответил я. — Давай лошадей.

Через полчаса мы продолжили путь: я спешил домой. Я вновь достал свет души, и он берёг нас от тварей — порождений ночи. Дорогу подморозило, и лошади более уверенно шагали по твёрдому грунту, чем по расползшейся грязи. Мы вышли в долину, которую окружали две скальные гряды. Ветер, как загнанный в ловушку зверь, носился по ущелью. Он нёс с собой маленькие острые льдинки со снежных вершин. Я дрожал не только от холода, но и от стискивающего брюхо страха — всё это очень напоминало мне Хельхейм. Интересно, как там Хёрд? Он погиб, храбро сражаясь, я уверен, что боги даровали ему свет. Спрошу потом Йорунн, чтобы узнала… Я оглянулся на соратников, что шли со мной по этой негостеприимной земле, уставшие и голодные, они вжались в свои меховые плащи и торопились в тепло.

— Почти приехали! — подбодрил я. — Скоро будем дома!

Воины заёрзали в сёдлах в нетерпении, я и сам заулыбался своим мыслям.

Мы прибыли в Хедвиг почти под утро и очень напугали стражей. Заехав во двор, я спрыгнул с коня. Моё сердце рвалось из груди с каждым шагом, что приближал меня к долгому дому.

Она вышла на крыльцо в накинутом на плечи меховом плаще. Понял, что спешила и не успела его застегнуть. Ветер вмиг распахнул полы, и она принялась сражаться с ними, а когда ей это удалось, она подняла голову и увидела меня.

Я остановился перед Маргрет и поцеловал её глубоко и жадно, хотел схватить её, прижать к себе, но отстранился.

— Прости, — хрипло сказал я. — Ты только что потеряла мужа.

Маргрет вырвалась от меня и закрыла лицо руками.

— Прости, — повторил я. — Ты можешь скорбеть, сколько потребуется. Я пришёл сделать тебя своей женой, но буду терпелив, Хёрд был моим братом.

Маргрет сдвинула руки от лица и кивнула. У меня отлегкло от сердца. Всё будет хорошо.

— Попроси приготовить мне бадью с горячей водой, я так замерёз, и есть хочу… — сказал я.

— Проходи, конечно… — проговорила Маргрет, ведя меня в дом.

Я очутился в тепле, но не спешил снять плащ: по телу волнами прокатывалась дрожь. Я уселся за стол. Маргрет тут же подала свежие лепёшки, их выпекали рано утром — я прибыл как раз вовремя.

— Сейчас начну готовить мясо — не ждали гостей так рано, прости, Бальдр, — сказала Маргрет, упорхнув к очагу.

Сверри и хирдманы расселись за столом. Нам принесли сыр, холодный скир и подогретый мёд. Вкусно запахло тушённой бараниной, которую принялась готовить Маргрет. Я пил тёплый мёд и любовался ею, мечущейся у огня. Она старалась накормить меня и ораву воинов, которых я привёл с собой.

Из моих покоев вышел сонный Лейф.

— Дядя Бальдр! — воскликнул он, широко открыв глаза, подбежал ко мне и втиснулся на скамью между мной и Сверри.

— Привет, малыш! — потрепал я его по волосам и обнял за плечи.

— Как битва? Как отец? Мы победили?

Я стиснул зубы. Сложно было рассказать Лейфу о гибели Хёрда. Я отпил из кубка и решился.

— Твой отец погиб в битве. На драккаре. Один ублюдок поразил его копьём в грудь. Я не успел защитить, — проскрежетал я. — Но я убил этого ублюдка. Мы всех их убили.

Я снова взглянул в глаза Лейфу и протянул ему кубок с мёдом.

— Пей.

Парень взял кубок и опустошил его, как взрослый.

— Мне было десять, когда принесли вести о смерти отца, — проговорил я. — Я был немногим старше тебя. У меня был брат, который стал мне опорой. А у тебя есть я, Лейф, — тихо сказал я.

— Расскажи, как отец бился? Он же незрячий…

— Конунг Хёрд вознёс меч и забрался на нос драккара, — ответил Сверри, увидев, что мне сложно говорить. — Он сделал это в самый разгар боя, когда мы думали, что уже не выстоим. Все воины поглядели на конунга, и он сказал нам: деритесь, сукины дети! И мы дрались. Хёрд убил двоих или троих прежде, чем проклятое копьё поразило его. Бальдр превратился в зверя и зарезал всех врагов, что оставались на ладье. Конунг погиб, но оставил вместо себя достойного вождя… — Сверри поглядел на меня.

Маргрет, наконец, принесла блюдо с бараниной и тоже уставилась на меня.

— Ты теперь конунг? — взволнованно произнесла она.

— Да.

— Хёрд сделал его преемником, — вставил Сверри. — Он сказал об этом накануне битвы, все слышали.

— Почему отец так сказал?! — проговорил Лейф. — Ведь я его сын, я наследую ему, а не ты, дядя Бальдр!

— Хочешь оспорить? — произнёс я.

Лейф вскочил из-за стола.

— Если я брошу тебе вызов, ты прикончишь меня! Нет, спасибо! — рявкнул он и быстрым шагом направился к дверям.

— Проклятье! — выругался я и покачал головой. — Я не просил Хёрда делать меня преемником, но брат, видимо, понимал, что в сына нужно ещё многое вложить… Сам не справился, решил мне подкинуть, ну ладно!

Я устало поднялся из-за стола, снял плащ и расстегнул ремень с ножнами. Лейф оглянулся, всё понял и ускорил шаг. Оставив меч и кинжал Сверри, я сложил ремень вдвое, стегнул им воздух, и решительно направился за Лейфом.

— Бальдр, не надо! — воскликнула Маргрет, хватая меня за локоть.

— Наконец могу заняться воспитанием ребёнка, а то вы его совсем разбаловали! — ответил я, отстранив её.