— Слушай ты, заслуженный, тебе не надоело глотку драть? — я завёлся не на шутку. — Ты драпаешь от самого Бреста, потерял и разбазарил свой полк. Ты сидел, трясясь в Коссово в окружении, не зная, толи застрелиться, то ли сдаться, толи уползти лесами. Вам помогли, а ты и хвост задрал!

— Что!!! — взревел на том конце связи майор, — убью, тварь!!!

Я бросил трубку Курянину.

— Всем бойцам занять боевые позиции. Танк вперёд. Зенитки и дашки на прямую наводку. Николай, сгоняй за речку, тащи сюда второй взвод.

Со стороны позиций Пилипенко донеслись два далёких винтовочных выстрела. И снова тишина. Я вышел на дорогу и встал перед танком. За мной встали Баля с Ивановым. Зенитки опустили стволы. На машинах пошевелились ДШК.

Вскоре вдали на дороге появилась пыль, и через минуту показались три БТшки, которые притормозили, чтобы объехать битых немцев. Кое-где им пришлось съезжать на грунт, и, наконец, они встали метрах в тридцати и зашевелили стволами. Потом из переднего танка выбрался человек в комбезе и шлемофоне, за ним ещё двое и направились ко мне. Но, сделав несколько шагов, майор остановился, будто налетел на препятствие и стал озираться. Постоял, вернулся, забрался на танк, чуть подался вперёд, поднял бинокль и стал осматривать панораму боя. Потом он опустил руки и голову, потупил взор и на минуту замер. Снова спрыгнул, махнул рукой сопровождающим и один зашагал ко мне.

Он остановился в трёх шагах. Внимательно в меня вгляделся и отдал честь.

— Майор Иванюк, — он нервно раздул ноздри.

— Старшина Батов, — я кинул руку к виску.

— Твоя работа?

— Наша.

— Никогда такого не видел.

— Война большая, и не такое увидим.

— Формально ты нахамил, но, по сути, прав. Половину полка я потерял. Какие ребята в первые же дни сгорели. — Его лицо исказила гримаса боли и страдания. — Спать не могу. Хлеб в горло не лезет.

— Понимаю.

— Сегодня мы атаковали, будто крылья выросли. Наконец-то дали немцам по зубам. А тут твои подвернулись.

— Всякое бывает. Главное теперь гансы нашей земли вволю нажрутся. Товарищ майор, прикажите отпустить моих ребят. Они тоже на взводе, могут бед натворить.

— Теперь верю, что могут, — процедил он сквозь зубы, — давай связь.

Я махнул рукой Курянину, тот подбежал с рацией за спиной и протянул телефонную трубку.

— Пилипенко ответь. Командир вызывает Пилипенко.

— Слушает Пилипенко, — прохрипела рация, — что там у вас. А то мы тут этих психов слегка повязали.

— Отпустите немедленно! Передайте трубку старшему.

— Лейтенант Осипов? Майор Иванюк на связи. Немедленно прекратите конфликт. Это нормальные и честные бойцы. Извинитесь перед каждым и возвращайтесь в полк.

Майор отдал трубку связисту и с неподдельным интересом оглядел нашу экипировку и оружие.

— Скажи, старшина, чем вы столько железа и немцев наколотили? Неужто, одним танком и двумя зенитками?

— Да, ими. И ещё батареей трёхдюймовок в шесть стволов на высотке, теми двумя сорокапятками, парой ДШК за ручьём, да тремя взводами с парой миномётов.

— Ой, что-то не верится, — буркнул он и сдавленно фыркнул, — этот танк что ли?

— Он самый. Специальная конструкция.

— Что значит, специальная?

— Подойдите, гляньте на броню.

— Броня, как броня, а, впрочем…, — он всмотрелся и повернулся ко мне, — на лбу странные пятна и сплошные царапины на краске до металла.

— Это следы попадания бронебойных болванок и подкалиберных снарядов.

— Не может быть!! — он забрался на танк и принялся щупать, гладить и чуть ли не носом водить по броне. — Не увидел бы сам, ни за что бы не поверил! Поразительно! Вот это броня!

Он спрыгнул, походил вокруг танка, как кот вокруг сметаны, повздыхал и вернулся ко мне:

— И что много у вас такой техники?

— Вся что есть здесь и имеет особое бронирование.

— Удивительно! Вернусь к своим, ведь не поверят.

— И не надо. Дело важнее, товарищ майор. У меня приказ командарма о блокировании брестского направления и о взаимодействии с вашей дивизией. Я полагаю к вечеру нужно встретиться и договориться о совместных действиях.

— Всё ясно. Чёрт, как неудобно получилось. Прости, старшина, погорячился я. Забудь. Давай руку. Мир?

— Конечно, товарищ майор. Я тоже погорячился. Меня зовут Василий Захарович.

— Пётр Иванович. Встретимся в Коссово в здании горсовета, там временно разместился штаб дивизии. Я доложу комдиву. Бывай здоров, комроты. Не поминай лихом.

Он добежал до танка, привычно забрался в люк и оттуда отдал всем честь. Танки разом развернулись и, виляя между битой техникой, поползли обратно.

С возвращением второго взвода собралась почти вся рота, но настроение у всех было не победное. Бойцы смертельно устали. Бессонная ночь, два тяжёлых боя и урчащие от голода животы не добавляли бодрости. Но главное все воочию увидели первые потери и поняли, что убить их всё-таки можно, пусть и прямым попаданием бомбы. В общем самоуверенности и беспечности у бойцов заметно поубавилось. Небольшое оживление вызвало появление группы Пилипенко, показавшейся на лесной дороге. Обратно лошади шли бодрее и быстрее, поскольку телеги опустели, а бойцы, чтобы не утомлять скотину шагали рядом. Я пожал всем руки и приобнял Пилипенко:

— Спасибо Кузьма Петрович, выручил нас, а то мы тут уж зашиваться стали.

— Да-а, — он кинул вокруг цепкий взгляд, — крепко вам досталось. А мы то чуток опрохвостились. И ведь не виноваты, а неудобно вышло. На подходе низинка там поганенькая попалась, а телеги тяжёлые, увязли. Но вроде успели. Сколько коробок пожгли, точно не считали, где-то около десятка. Все снаряды до одного вышли. Теперь дубинами драться будем.

— Что там за история случилась с соседями?

— Неприятно, конечно, — он подобрался и стиснул зубы, — Только отстрелялись, здасте пожалуйста. Явились. Мало того, что наших немцев в плен взяли, так сразу принялись права качать. Вы, говорят, кто такие и что тут делаете? Вроде, как они воевали, а мы к их победе примазались. Воюем, отвечаю, вон сколько навоевали. А они в крик, мол, это наши подбили, а вы бездельники и самозванцы. Особист там сильно распрягался, грозился всех под трибунал отдать за присвоение чужих заслуг. Ну, и взыграла обида. Возникли незнамо откуда и права качают. Ребят еле сдержал, не то б крышка им накрылась. Когда майор с вами полаялся и укатил на танках, особист и вовсе распоясался, пистолетик достал, да солдатиков стал науськивать. Наши снапе… снип…, тьфу язык сломаешь, короче, стрелки ворошиловские, пару