— Товарищи командиры, прошу обратить ваше внимание на состояние бойцов. Сейчас у многих может возникнуть ощущение полной неуязвимости и вседозволенности. Приказываю сразу пресекать такие проявления. Да, мы защищены от пуль, осколков и огня, но существует немало других поражающих факторов, и я не советую пробовать, убьёт вас у упор гаубичный снаряд или нет. А что касается воды, то она однозначно, утопит, также как утопит вас и любой конкретный интерес госбезопасности. Поэтому требую приглядывать за бойцами и вовремя помогать тем, кто забудется или возомнит о себе невесть что. Всё идите к взводам. Андрей, отправь посыльного к лейтенанту Строгову. Жду его для важного сообщения. Сашка, для предстоящей операции нужно срочно и обязательно найти четырёх лошадей и две повозки и конфисковать под расписку.

— Да, не вопрос, командир. Сейчас только штаны подтяну и сразу добуду, — хмыкнул он с изрядной долей иронии. Ну, никакого почтения к начальству. Не-е, этого хмыря уже не переделать, и все мои педагогические потуги абсолютно напрасны.

Мы уже начали грузить миномёты, снаряды, оружие и оставшееся топливо, когда прибежал запыхавшийся Строгов.

— Что случилось, Василий Захарович? — его потемневшие глаза тревожно блестели.

— Ваша батарея придана нам. Комдив распорядился. Как пополнишь боекомплект, сразу же выдвигайся. Ну, ну, не сияй, как медный самовар. Работа будет опасная и запредельно тяжёлая. Разворачиваться придётся белым днём, возможно, под артогнём, да и юнкерсы наверняка не упустят свой шанс нагадить сверху. Поэтому мы и спешим. Схема боя несложная, по сути такая же, как и здесь. Они с тыла нас не ждут, поскольку нацелены на окруженцев. Когда мы ущипнём их за гузно, они развернутся к нам, чтобы огрызнуться, и тогда им в спину воткнут кол окруженцы. Немцы начнут вертеться, вот тогда и придёт твоё время. Встанешь на прямую наводку вот здесь, я ткнул пальцем в карту, — на высоте 203,7, — и вдаришь им в бок. Посматривай на сельцо Милейки, вот здесь, мимо него проходит грунтовая дорога, ведущая к нам в тыл. Поскольку мы уходим раньше, позаботься о транспорте и прикрытии сам. Рацию сейчас тебе принесут, управитесь с ней?

— Естественно. Не переживайте, Василий Захарович, мы не задержимся, лишь бы боеприпасы доставили вовремя.

— Да, чуть не забыл, Батуре майор приказал срочно вернуться в полк. Всё, ступай Валентин, и не подведи меня.

Пока мы собирались, наша тридцатьчетвёрка расчистила дорогу, раздвинув подбитые танки направо и налево. Хорошо всё-таки, что мы укрепили ей железо. Ни царапины на броне, и за гуски не страшно, не порвутся.

Пока всё складывалось весьма неплохо, однако бочку дёгтя всё-таки подпортила ложка мёда. В ночном побоище мы извели большую часть боеприпасов и на серьёзную драку выходили с опасно ограниченным боекомплектом. Слегка добавляла оптимизма пара добытых подвод с лошадьми, которых ездовые уже погнали по шоссе в сторону Коссово. Где и как Сашка достал лошадиные силы, понятия не имею.

Предстоящий бой меня беспокоил намного больше, чем прошедший. Две изнурительные драки подряд, даже для нашей «стальной» роты чересчур. К тому же и боеприпасов в обрез, бойцы устали, да, и воевать придётся белым днём на неподготовленных позициях. На что я рассчитывал? По сути, ни на что, лишь опять на авось, на кое-какие задумки, интуицию и предчувствия. Для меня вполне очевидным стало лишь то, что в любом деле война исключала здравый смысл, любые железобетонные доводы и разумную аргументацию.

За две версты до намеченного места ротная колонна обогнала наши подводы и покатила дальше. За деревней Альба разбитая танками дорога огибала небольшую рощицу, поворачивала налево и за мостом через ручей тянулась по ровному полю прямиком в ближайшие сёла. По предварительным данным где-то там сосредоточилась блокирующая немецкая группировка, к которой отошли потрёпанные батальоны 17 танковой дивизии. Здесь на месте я окончательно понял, что кто-то сошёл с ума, предположив, что вполне допустимо противостоять одной роте мощному соединению днём на неподготовленных позициях. Слон и моська в реальном исполнении.

Стараясь раньше времени не засветиться, мы высадились перед поворотом, скрытым придорожными зарослями. Пока бойцы разгружались и готовились к бою, я собрал взводных. В целом командиры одобрили мой план: танк выдвинется по дороге вперёд, за ним в сотне метрах в обе стороны встанут зенитки. Позади них на другом берегу ручья будут позиции двух ДШК в кузовах. Вместе с зенитками они образуют зенитный узел. А зенитки вместе с танком — противотанковый заслон. Первый взвода с шестью пулемётами прикрое дорогу и танк, второй, усиленный миномётами и восемью пулемётами расположится левее. Дальше слева на высотке встанет батарея Строгова. Все разгрузившиеся машины отъедут в тыл, а я с водителями, сапёрами и вестовыми обеспечу оборону моста и прикрою зенитки.

А теперь — козырь. Справа к дороге примыкает окраина пущи, поэтому немцы здесь нападения не ждут. А зря. По грунтовке, идущей вдоль опушки, обе сорокапятки отправятся на лошадиной тяге к немцам в полутыл. Их прикроют Сажин с боевиками, пара пулемётных расчётов и пара снайперов. Таким образом, силами роты и приданной батареи мы охватим наступающих немцев полукольцом.

Не теряя времени, по лесной дороге укатила группа Пилипенко. Когда лошади утянули набитые снарядами телеги и прицепленные к ним пушки, на левый фланг скрытно под берегом оврага выдвинулся второй взвод. Остальные не спешили обнаруживать себя, давая время нашим пушкарям уйти, как можно дальше. Бойцы напряжённо вглядывались вдаль и нервно курили.

Но вот неумолимое время и вышло. Часы показывали половину десятого. Взревев моторами, машины с ДШК разъехались за ручьём, два других грузовика, растащив зенитки по обе стороны моста, укатили в тыл. Пока зенитчики вили свои гнёзда в сотне метрах друг от друга, танк продвинулся немного вперёд по дороге, а сопровождающие его бойцы разбежались в обе стороны. Тут же замелькали лопатки, взводы начали поспешно окапываться.

Солнце поднималось всё выше. Я с тревогой посматривал на часы, понимая, что опоздание или задержка группы Пилипенко и батареи Строгова будет стоить нам не только победы, но, возможно, и жизни. Конечно, у нас имелся единственный аргумент: наша личная броня, которая в этой паршивой ситуации может дать нам хоть какой-то шанс и поможет избежать полного уничтожения. Но даже этот весомый бонус без поддержки артиллерии и своевременного удара окруженцев в тыл немцам позволит нашей роте лишь ненадолго задержать противника.

Понимая нашу уязвимость, бойцы изо всех сил спешили поглубже закопаться в землю. Но вот с окраины села хлестнул винтовочный выстрел, потом ещё один, и началось движение.