Медея вздохнула, обняла свои ноги и положила подбородок на острые колени. Из-за такой казавшейся с первого взгляда чепухи всё усугубилось до невозможности, и теперь вместо того, чтобы все были здоровы, их команда, не успев победить, терпела сокрушительное поражение: Стриго был ранен, Сокол находился в тяжёлом состоянии, Делеан был недоволен очередной заминкой, а Медея… она просила у Сущего, чтобы Стриго пришёл в себя, а Сокол и дух не создали новых проблем.

Но именно это простое, по сути, детское желание и было, к несчастью, трудно осуществимым.

Они могли только ждать. И надеяться, что всё само рассосётся. От них ничего не зависело, и это больше всего пугало Медею. Она ненавидела, когда не могла на что-то повлиять.

Лиднер придвинулась к слабо дышащему оуви и тоскливо посмотрела туда, куда ушёл Сокол.

Дело приобретало серьёзный оборот.

* * *

Сокол не знал, зачем наловил ушастых хи́нгов. Они бежали стаей — и он решил, что это будет хорошая идея схватить парочку и зажарить.

Бесцельные похождения продлились, по его подсчётам, недолго. Может, час от силы, но точно не больше. Он не хотел тратить лишнее время и планировал уговорить своих спутников возобновить путь: он по неясным причинам чувствовал себя отвратительно, немыслимые картинки бесконечно стояли перед его взором, и единственное, о чём он мечтал — это лечь в мягкую кровать, укрыться тёплым одеялом и спокойно провалиться в заветный сон. А чтобы это реализовать, ему предстояло в первую очередь добраться до этой кровати, что уже было весьма проблематично.

Он вытер рукавом одежды слезившиеся глаза и закинул две тушки на плечо. Сокол, бесстрашно шурша травой, вышел на дорогу, возле которой, ближе к лесу, расположились Медея, Делеан и Стриго.

Завидев Сокола, Лиднер помахала ему рукой и подозвала к ним. Ему пришлось проморгаться, чтобы увидеть её не размыто, а более-менее чётко.

Подойдя к компании, он бросил хингов на землю и присел рядом с Медеей, обеспокоенно за ним следившей.

— Как Стриго?

— Его дыхание стало более ровным, но он по-прежнему без сознания.

— Я же сказал, что ему нужен покой, — раздражённо отреагировал Делеан. — Он очнётся, по вероятным прогнозам, только ближе к ночи.

Сокол, представляя, как закапывает нивра живьём, нахмуренно на него посмотрел.

— Вы же в курсе, что нам нельзя здесь засиживаться?

— Да, разумеется, — Делеан, проговаривая каждое слово отдельно, делал специальный акцент и показывал своим тоном негодование: — но мы будем действовать по-твоему плану, если все захотят прикончить оуви.

— Сокол, просто промолчи, пожалуйста.

— Твой выдуманный план прикончит не только его, но и нас. Чем быстрее мы доберёмся до города, тем эффективнее для Стриго будет наша помощь.

— Сколько идти до города? День, два? Я могу пожелать тебе удачи.

— Какая разница? Соорудить носилки — и всё, чтоб тебя, готово!

— Сокол!

— Что не так? Просиживая здесь свою задницу, мы не добьёмся своей идиотской цели!

— Стриго плохо, Сокол, неужели ты не понимаешь? — Медея ненавязчиво коснулась его ладони, на что тот нервно дёрнулся и одарил её недобрым взглядом. — Никакие носилки не обеспечат ему стабильное состояние. А если с ними что-то случится? Если они сломаются за это время, и он упадёт и ударится? Ты подумал об этом?

— Если, если, если… Продолжая так рассуждать, мы можем лечь прямо тут и больше никогда не подниматься! Я поражён тем, что мы добрались хотя бы до этого обалдеть какого шикарного места! Чудесный свежий воздух, прекрасно!

— Сокол.

— А кому потом станет плохо? Этому чешуйчатому кретину? У него будет запор и мы будем терпеливо ждать целый день, когда всё пройдёт? Или у тебя, Медея, внезапно сломается ноготь? Мы помрём в сраном ожидании!

— Ты перегибаешь палку.

— Я? Я пытаюсь быть вашим голосом разума, но вы тупее бревна. Тупее, духи вас раздери, всех тупиц вместе взятых. Сидите, ничего, не делаете, ждёте чудо, будто…

Лиднер влепила Соколу пощёчину. Несильно, но чтобы он замолчал и извинился. Однако тот, потрогав неприятно ноющую щеку, поднялся и зло оглядел их. По его мрачному настроению было ясно, что он не считал свои слова обидными.

— Знаете, а идите вы в задницу. Я сам доберусь до города.

И, не сказав больше ничего, он ушёл от команды. Бросил одних в глуши и не позаботился об их безопасности. Даже Медея, не ожидавшая от него подобного поступка, замерла и глупо обратилась к Делеану, будто он мог оказать ей хоть какую-то поддержку. Но тот не думал, что уход Сокола — это проблема, и Лиднер это только сильнее расстроило.

Медея ненавидела этот день всей своей душой, и она боялась, что это ещё не конец.