Будь у них такой Король, то они бы устроили восстание, не потерпели бы к себе настолько халатного отношения. Все нивры равны, и если один позиционирует себя всесильным, будь он хоть трижды Королём, то он был достоин исключительно смерти.

— Неужели вас это устраивает?

— Попытаешься высказаться против — и тебя будет ждать виселица. Но сначала тюрьма. Большинство именно тюрьма пугает. Там невозможные для жизни условия.

— Или тебе могут отрубить голову, — Сокол наглядно провёл указательным пальцем по шее, высунул язык и сделал вид, что умер.

— Это безумство!

— В приличных масштабах, — подтвердила Медея. — К сожалению, иногда сложно бороться за справедливость.

— А ещё сложнее, если ты не в курсе, что не все такие белые и пушистые, как ты и твой народ, — Сокол многозначительно взглянул на Делеана. — Надо расширять кругозор. Кое-кому это не повредит.

Стриго дёрнул наёмника за рукав, и Сокол, чуть приостановившись, улыбнулся ему.

— Что случилось, пернатый?

— Из-звините, что п-прерываю вас, м-мой с-спаситель… н-но я не могу избавиться от-т чувства… н-неприятного очень…

— Конкретнее.

— Мне к-кажется… к-кажется… за нами с-следят!

Оуви испуганно огляделся и прижал ушки к голове. Он обнял покрепче Сокола, то ли переживая, что его спасителя могут украсть, то ли боясь, что ему самому могут причинить боль.

— Ты что-то видел?

— Н-не знаю… з-звуки были под-дозрительные!

— Медея! И Делеан, как же без тебя… — Сокол прокашлялся в кулак. — Стриго говорит, что за нами следят.

— Я в-вовсе не ут-тверждал…

— Мы будем из-за оуви делать очередной привал? Сколько ещё их понадобится? Такими темпами мы никогда не доберёмся до цели.

— Я лучше сделаю привал, чем буду игнорировать предчувствие своего друга.

— Так, значит, это ещё и предчувствие? Превосходно. Создавать панику из ничего — это так свойственно слабым и никудышным оуви.

— Слушай, ты…

— Тихо! — приказным тоном прошептала Медея, и к ней сразу же все повернулись. — Я склоняюсь к тому, что Стриго прав. Кто-то в этом лесу точно есть.

Делеан, прежде сохраняя завидное спокойствие, заметно напрягся. Его черты лица заострились, губы плотно сжались, зрачки — сузились, а взгляд был сосредоточенным, без капли лишней эмоции. Он медленно вытащил свой искусно сделанный меч, чтобы в дальнейшем не тратить на это времени, и подготовился к вероятному нападению.

— Ты… в норме? — спросил Сокол, который по сравнению с Делеаном не был так взволнован. — Эй, ребят, мы же даже ничего не проверили. Чего вы так всполошились, словно перед нами целая орда монстров, а? Вдруг это обычный кужар притаился? Как говорится, вспомнишь счастье — вот и оно.

Никто шутку не поддержал, и Сокол, вздохнув, сделал вид, что тоже приносит пользу, а не считает понапрасну воображаемых февулов в траве.

— Ладно-ладно, давайте тогда вместе…

Рассекающая воздух стрела предупреждающе вонзилась в землю практически рядом с ногами Сокола, который от шока замер и побледнел. Лучник громко, на чуднóм языке, закричал и глупо раскрыл своё укрытие, за что и поплатился: нивр, не разбрасываясь лишними угрозами, метнул кинжал, который попал прямо в человека и убил его.

— Не трогайте наконечник. Он, возможно, ядовит.

— В смысле ядовит?! — Сокол интуитивно отскочил и достал меч. — Сущий их дери!

Делеан бросил ещё один кинжал, прикончил очередного притаившегося разбойника и отступил назад, к ближайшим кустам и деревьям. При граде стрел подобное жалкое укрытие не убережёт, но и в них больше не стреляли. Вероятно, они столкнулись с самой обычной неорганизованной группой разбойников, которые побеждали благодаря внезапности, а не потому, что они талантливо владели оружием. И лучников здесь раз-два и обчёлся. В теории, по крайней мере.

Тогда на ниврийскую стражу напало много людей. Они не отличались чем-то особенным, но у них были определённые планы по грабежу, которые не раз их выручали. А ещё у них были ядовитые стрелы, о которых Делеан узнал чуть позже, что и сыграло с ним в злую шутку. Он не был уверен, что и здесь — аналогичная ситуация, но он должен был попытаться предупредить сопровождающих его созданий о вероятной угрозе.

Медея, прикрывая Стриго, оглядывалась по сторонам. Сокол стоял дальше всех, Делеан — ближе к оуви и Лиднер. Нападение прекратилось так же неожиданно, как и началось, и в этом чувствовался подвох — все его понимали, в том числе и Стриго, далёкий от военных дел.

Но тут в них полетело копьё. Сокол, заметив его, вовремя успел убежать. Когда за первым не последовало второго, он набрался смелости и приблизился к нему. Возле наконечника висела обычная однотонная красная ленточка.

— Что за ерунда?!

— Сокол, уходи!

— Что? Почему?

— Это га́умы!

— А?..

Земля пошла ходуном, как будто все злые, переполненные чистейшей ненавистью создания вырвались из тьмы на свободу, к голубому небу, чтобы и его тоже поглотить своей густой чернотой.

Деревья, покорно поддаваясь чужой силе, накренились и пропустили крупного, выше любого огра, монстра, который напоминал бесформенный булыжник и двигался благодаря лишь чуду. Его разноцветные овальные глаза украшали тупую плоскую морду, длинные отростки на голове метались и заменяли руки, которых у чудовища попросту не было. Короткие ноги без проблем перемещали тяжёлую тушу, а хищный оскал пробирал до мурашек. Во лбу у него был синий кристалл, тускло светящийся фиолетовым, а на его спине сидело нечто, отдалённо похожее на человека. Оно было полностью заросшим, низкого роста, в потрёпанной рваной одежде, закрывающей всё его лицо. Оно держало такого же цвета камень и, очевидно, благодаря нему управляло своим «питомцем».

— О проклятье! Что это за штука?!

— Сущий, я думала, они вымерли!

— Ха-ха!.. Как смешно! Я бы с тобой поспорил, Медея!

Если бы Сокол мог, то он бы переместился куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Вживую видеть, как что-то непонятное переставляло ноги, как готово было убить одним своим весом, как рвалось в один присест сожрать тебя — было выше его сил. Никакая страшилка из детства не сравнится с суровой реальностью, способной с лёгкостью породить неописуемый ужас.

С беззубой улыбающейся пасти монстра стекала красная жидкость вперемешку с чем-то белым, он не моргал, из-за чего его глаза были опухшими и кровяными. Из двух ноздрей капали фиолетовые выделения. Сокол, засмотревшись на узорчатую каменную кожу, не сразу осознал, что шёл к нему, а когда опомнился — уже ничего не мог поделать со своим телом.

— Сокол!

Медея кинулась к наёмнику, находящемуся явно не здесь, и упустила момент, когда на Стриго прыгнул с дерева странный низкорослый человек в лохмотьях. Оуви заверещал, но ему умело и крайне быстро перемотали клюв, чтобы тот замолчал.