class="p">Помимо грабежей на улицах участились случаи нападений и убийств. В ноябре-декабре 1917 года их было настолько много, что они стали совершенно обыденным явлением. Военный деятель Будберг отметил в своём дневнике, как утром в столице натыкался иногда на трупы убитых ночью или на лужи крови. Будберг писал, что по последним все проходили так же равнодушно, как если бы это были лужи воды.2057

Даже среди дня на многолюдных улицах наблюдались невиданные до того сцены насилия. Толпа часто не вмешивалась, поскольку люди были слишком запуганы. Бывший чиновник МИДа В. Б. Лопухин вспоминал сцену: „Вот зигзагами мчится по тротуару некто с искаженным от ужаса лицом. За ним несётся грузный солдат в папахе, откинутой на затылок, с револьвером со взведенным курком в руке. Вот сейчас выстрелит…“2058

Управляющий делами Совнаркома В. М. Бонч-Бруевич вспоминал о том, как большевикам приходилось устраивать облавы. Рабочие, по словам большевика, стали приводить бандитов. Большевики сажали их в Петропавловскую крепость, в Кресты, и многие из арестованных были схващены с окровавленным оружием.2059

Бонч-Бруевич заметил: „Один человек громадный был, у которого нож также оказался с остатками крови. Он занимался тем, что на Садовой колол людей, при чём старался попасть в печенку. Он требовал, чтобы показали, что он проколол 22 чел. Таких громил, таких преступников накопилось невероятное количество.“2060

Уровень преступности после Октябрьского переворота был поистине беспрецедентным. Он был прямым отражением военного переворота, продолжением его на мостовых, в тёмных подворотнях и закоулках.

Современник Л. А. Кроль вспоминал, что в начале января 1918 года улицы Москвы не освещались из-за экономии топлива, и в центре города убивали и грабили. Очевидец писал: „Бандитизм в Москве процветал во всю, и только путём драконовских мер, бесконечными расстрелами 'при попытке к бегству' и 'на месте преступления' удалось большевистской власти в течение первых двух месяцев 1918 года установить полусомнительную безопасность по ночам на улицах.“2061

С большевистским переворотом в стране также усилились винные погромы.2062 Начались они ещё задолго до Октября и были связаны со всеобщим развалом, отсутствием дисциплины и опостылевшим трёхлетним сухим законом.2063 Как и в деле с грабежами и насилиями, масштаб винных погромов вышел на совершенно новый уровень.

„Верхи“ своими действиями наглядно продемонстрировали, что никаких законов больше не существует и всё дозволено. „Низы“ не заставили себя дого ждать. В этой связи „триумфальности“ Октябрского восстания сопутствовало массовое разграбление огромных винных погребов Зимнего. Оно привело к повальному пьянству сторонников ВРК.2064 Очевидец С. В. Милицын свидетельствовал, как у Зимнего гудели, шумели и постреливали, а в казармах и во дворе валялись пьяные: „Орали песни, кричали и бранились. Трезвые старались навести порядок: вязали особенно буйных, спьяневших укладывали спать и отнимали вино.“2065

Полковник С. А. Коренев, побывавший в Зимнем в первых числах ноября, отметил, что большевики были заняты в это время срочной работой – они вылавливали в дворцовых погребах тела утонувших в вине из разбитых бочек героев. Их, по словам очевидца, собирались похоронить на Марсовом поле со всеми почестями. В действительности же почётного было мало. При входе во внутреннее помещение дворца в нос бил сильнейший запах сивухи и рвотных извержений.2066

Нарком А. В. Луначарский писал о разгроме и эксцессах в Зимнем, „за которые страшно и тяжко нести ответственность.“2067 С начала ноября в столице громили винные лавки. Днем и ночью в разных частях города была слышна стрельба. По свидетельству современников, часто перестрелка происходила между несколькими бандами, спорящими между собой, чтобы завладеть пьяным добром.2068

К середине ноября 1917 года расхищение спиртного из Зимнего и других погребов приняло организованную форму. Вино разворовывали корзинами и тачками. Художник А. Н. Бенуа стал свидетелем целой баталии у погреба, где собралась толпа человек в 200.2069

Власти приказывали заваливать погреба дровами. Их замуровали сначала в один кирпич, потом в два. Но ничего не помогало. Сторонница большевиков Л. М. Рейснер свидетельствовала, что каждую ночь где-нибудь пробивали дыру и сосали, вылизывали, вытягивали, что возможно. Журналистка описывала, как какое-то бешеное, голое, наглое сладострастие влекло к запретной стене одну толпу за другой: „По ним стреляют, их убивают, как собак, их позорит молва, а они только жмутся и на четвереньках, на животе ползут, ползут и ползут.“2070

После Октября пьяные погромы вспыхивали по всей стране. В ноябре-декабре 1917-го они были зафиксированы в Кунгуре, Перми, Екатеринбурге, Вятке, Щадринске, Слободском, Ирбите, Оренбурге и многих других городах.2071 Ситуация с пьянством в стране стояла настолько остро, что газета „День“ выпустила разгромную заметку „Пьяная революция“. В ней газета бичевала бессилие большевиков и их двуличные попытки свалить всю вину за пьянство на буржуазию.2072

Новый, 1918 год, также начался тревожно. Историк П. Е. Ковалевский констатировал, что пьяные погромы продолжались повсюду, и борьба с ними вылилась в новое дикое пьянство. По словам очевидца, вина и ликёры выливались из погребов пожарными трубами, и люди тут же на мостовой десятками перепивались, глотая пропитанный вином снег. Каждый день на местах борьбы с пьнством оставались трупы. Ковалевский вспоминал: „Около нас таким образом 'очищали' погреб Шитта, и вино несколько дней лилось по канавам. Зрелище было ужасное.“2073

Вопреки общепринятому мнению, даже после установления советской власти на территории большей части России, власть большевиков в ряде городов была далеко не абсолютна.

В некоторых центрах продолжали существовать старые гражданские структуры. Так было, в частности, во Владивостоке до весны 1918 года. В этом дальневосточном городе образовалось своего рода двоевластие. Такое положение дел в сочетании с саботажем служащих бывшей Городской Управы большевик Т. Свидерский назвал „невыносимым“.2074 Отношения между старой администрацией и советскими органами в ряде городов были чрезвычайно напряжёнными. Раскол Советов на меньшевиков, эсеров и большевиков мешал власти РСДРП(б).

Характерным примером в этом отношении был Архангельск. Там ситуация была очень сложна. Фракция большевиков в Совете была слаба. Мурсовет не хотел больше считаться с Архангельском. Матросы Центрального комитета флотилии Северного Ледовитого океана (Целедфлот) раскололись. Дело дошло до взаимных арестов.2075

По данным большевика В. В. Бустрема, ВРК в Архангельске хоть и был образован, но было шатание. Советская власть была формально прокламирована, однако большевики были в меньшинстве. Сторонники Брестского мира также оказались в меньшинстве. Советские учреждения организовывались, но одновременно существовал главнач и другие остатки Временного правительства. В итоге Бустрем заключил, что только после ухода из Совета эсеров