– Заказчик был в маске. Но голос, походка… Что ты запомнил? – продолжил допрос Дьяр.

– Человек был в длинном плаще, маске. Голос – искажен, – скривился Комир. Его глаз заплывал, и иллюзорник то и дело притрагивался к раздувшейся скуле. А когда отнимал руку от лица, начинал ерзать на стуле и вообще нервничать.

– Это все? – тоном «можно закапывать» спросил напарник, подходя ближе и нависая скалой над иллюзорником.

– Вспомнил… вспомнил… Он нетерпеливо постукивал пальцами. Вот так… – И Комир изобразил, как именно, с перекатом от мизинца к большому пальцу и потом отдельно два удара указательным и средним. – Он торопился и подгонял меня, пока я изменял литеры на бумаге. Расплатился серебром. Как условились. Только деньги оказались с проклятьем. Ладно я под личиной был, на нее чернословие и свел. Когда ее скинул, она аж вмиг обуглилась.

– Сними маску, иллюзорник, – потребовал Дьяр.

От такого приказа маг затрясся.

– Убьешь? – стуча зубами, вопросил он.

– Заставлю дать кровную клятву, что придешь на мой суд. – Судя по тому, как побелело лицо Комира, он предпочел бы сдохнуть.

Вот только Дьяр еще раз подтвердил: он ну очень целеустремленный. Слова клятвы отзвучали, озарив скупым сиянием комнату. Спавшая личина иллюзорника обнаружила под собой весьма приметного мага. Рыжего, конопатого и… моложе, чем я ожидала. Я бы не дала ему больше тридцати, хотя маска плешивого мужичонки тянула на сорок с плюсом.

И, глядя на белое лицо, на котором сейчас веснушки проступили особенно отчетливо, я, понимала: мы так ничего толком и не добились. Не нашли того, кто подставил Дьяра…

И тут внизу раздались крики, звон стекла, топот.

– Это за мной, – вскинулся Дьяр. И, подойдя ко мне, вручил россыпь кристаллов. Тех самых, что еще недавно тускло светили в пентаграмме погоста. – Сохрани их до нашей следующей встречи. – И он согнул мои пальцы, закрыв ими ладонь и тем сжав ее в кулак. – А теперь, Тиги, тебе нужно уходить.

– Мы ничего не узнали… ты еще можешь скрыться, – мой голос задрожал.

За то недолгое время, что мы были вместе, я успела узнать напарника: да, он бы сильным магом, способным разметать отряд боевиков. Но высокого уровня дара мало, чтобы подняться из низов на вершину, стать по влиянию равным аристократам из древнейших и богатейших родов империи. Для этого нужно быть еще и тактиком, стратегом. Чертовски удачливым, холодно-расчётливым, бесстрашным. Тем, кто умеет просчитывать все на десять ходов вперед, чтобы подарить противнику иллюзию победы: сдаться сейчас, чтобы выиграть всю партию. Вот только на кон в этой игре Дьяр поставил свою жизнь.

Я понимала все это разумом, но вот сердцем… В моей душе царило отчаяние. Она была полна падающих звезд, что, ударяясь о реальность происходящего, разбиваются на миллионы осколков.

– Доверься мне, – шагнув ко мне, прошептал Дьяр, и его рука дотронулась до моего лица. Большой палец коснулся скулы, остальные – зарылись в волосы.

Мы посмотрели друг на друга, и в этот миг весь мир сузился, почти исчез. Остались только мы двое. Я встретила пристальный взгляд Дьяра и безмолвно ответила ему: я верю. И люблю. Хотя сама не понимаю, как меня угораздило прикипеть душой к Йорану. Да, у нас не могло быть будущего, но сейчас главным для меня стало то, чтобы он остался живым в настоящем.

– Беги…

Я же категорически не хотела никуда бежать. Зато иллюзорного не нужно было просить дважды.

Безымянный подорвался с места и в два прыжка очутился на подоконнике. В этот раз Молох ему не мешал, потому удрать мастеру иллюзий удалось без проблем. Секунда – и нет уже мага. Только шорох и одинокий звук упавшего на мостовую камушка. Ну и крик с улицы:

– Вон он, бздыжник! По карнизу уходит! – Воплю вторили вспышки пульсаров.

– Не тот. Поисковики на него не реагируют, – отозвался другой голос. – Йоран в здании!

Но это звучало на улице. А вот со стороны коридора к нашим «нумерам» спешили бравые законники, вынося все двери по порядку. Бежать было уже поздно. И некуда.

– Прячьтесь под кровать, – приказал Дьяр мне с цвергом.

– Найдут, – возразил более опытный в делах облав Молох. Потом бросил на меня взгляд и приказал: – Раздевайся до исподнего. Будешь блудницу изображать. Скажем, что этот псих к нам в разгар веселья вломился и мы тут ни при чем.

Дьяр нехотя кивнул, соглашаясь. А я лишь недовольно поджала губы и, наклонившись, ухватилась за юбку своего одеяния. Чтоб в следующую минуту скинуть его. Тело словно действовало само, отключив эмоции. Я обязательно буду переживать, может даже плакать. Но потом. А сейчас я должна спастись. Не столько ради себя, сколько ради Дьяра.

Успела как раз за миг до того, как от разряда магии дверь с треском вышибло. Заорала я весьма натурально. Цверг, запрыгнувший в постель в ту секунду, когда створка разлетелась щепой, успел даже прикрыться по пояс одеялом, добавив интриги своим голым торсом. Я стояла рядом с алтарем разврата, в смысле кроватью, Дьяр – изображая мимопробегавшего – театрально закинул одну ногу на подоконник. Дескать, я пошел, бывайте.

– Стоять! – заорал гончий, первым ворвавшийся в комнату.

Этот законник запомнился мне в первую очередь телосложением. Оно было идеально для агентурной работы. В смысле тип выглядел настолько тощим, что мог спрятаться за швабру или прикинуться дохлым шлангом. А умение маскироваться в дознавательском деле имеет большое значение. И при этом, несмотря на свою тщедушность, потоками магии гончий орудовал не хуже, чем кузнец молотом.

Струя жидкого пламени врезалась в Дьяра. Напарник лишь выставил щит, не давая себя спалить, но при этом и не сопротивлялся аресту.

Подоспевший вторым законник – настоящий крепыш с косой саженью в плечах – кинул на Йорана ловчую сеть, повалив его на пол. Тощий тут же свернул заклинание, отозвав пламя. Вот только огненные чары успели слегка подкоптить обои на стенах. Ну как слегка – в воздухе летал пепел, паркет пола был в подпалённых проплешинах, занавески покоились с миром, радуя зрителей обглодышами у самых гардин.

Лицо Молоха было в разводах сажи. Подозреваю, и мое тоже.

– Взяли субчика! – радостно крикнул тощий дежурившим внизу сумеречным, подойдя к подоконнику и выглянув в проем выбитого окна. Дьяр лежал на полу, связанный путами.

Да уж… взяли. Скорее уж Йоран позволил себя захватить. Милостиво.

– Ну что, добегался? – наклонившись к напарнику, задал риторический вопрос крепыш и сам же себе довольно ответил: – Добегался! Рано или поздно все вы на чем-то попадаетесь.

И, не меняя отеческого, участливого выражения на лице, с размаху заехал сапогом связанному Дьяру по ребрам, упиваясь своей властью. Иллюзорной. Удар пришелся как раз туда, где едва затянулась рана. Напарник на это лишь стиснул зубы, но не застонал. Вот только посмотрел на уже замахнувшегося законника так, что тот, уже сделавший второй замах, лишь чиркнул подметкой по полу, испугавшись. А затем и вовсе отошел.