Алиса выжидательно посмотрела на меня, словно рассчитывала на то, что я прямо сейчас дам ей ответ на вопрос. А у меня ответа не было. Даже если у Маши весьма разношерстная и разноклассовая компания, это, скорее всего, воспитанные девочки из хороших семей. И то, что они жалуются на неурядицы в жизни, в этом тоже не было ничего ненормального. Все мы люди, а людям свойствено пожалеть себя.

— Мира, ты же не думаешь, что это Маша Мышкина девушек убивает?

Неожиданно спросила меня Сашка, принявшая мое молчание и задумчивость за размышление о потенциальном убийстве и сделавшая весьма интересный, хотя парадоксальный вывод.

— Ну идея интересная, — призналась я. — Но, честно говоря, я слабо представляю, как благовоспитанная девушка может хладнокровно кого-то убить, весьма, кстати, профессионально. Что-то я не помню этого в программе воспитания. Хотя, возможно, я плохо смотрела, и навык убийства с помощью ножа затерялся между вышивкой и бальными танцами. Но это в том случае, если мы не рассматриваем ситуацию, когда у гипотетической девушки из хорошей семьи имеются серьёзные психические отклонения, а говорить о них без наличия медицинского заключения мы с вами не можем. Ну, есть еще вариант, что эта самая девушка — гипотетическая героиня книг в том самом модном нынче жанре, где у людей нет пробуждения, а Империя развалилась и превратилась в Федерацию. В этих книгах их героиням много способностей отсыпают: и самолет водить в десять лет, и стрелять наповал из снайперки в тринадцать.

Глава 25

Есть такое понятие, как «светские обязанности», и меня от них никто не избавлял, так что сегодня я сопровождала деда на открывшуюся городскую выставку «Легенды империи». В искусстве я разбиралась на уровне, достаточном для того, чтобы оценить, насколько красива была картина и что вложил в неё художник. Последнее, конечно, крайне субъективно, и, как говорят порой, "синие шторы" — это просто "синие шторы", но разглядеть подтекст, ну или просто придумать его в картине, балете или чем-то еще преисполненном художественной ценности, я умела. И этого мне вполне хватало, чтобы не быть парией в свете и уметь поддержать разговор на соответствующую тему. О предстоящей выставке в свете и в СМИ говорили давно. Ее ждали, и даже убийство Полины Ягудиной не притушило интерес к ней. Так что посещение «Легенд империи» рассматривалось чуть ли не как обязательное мероприятие для каждого уважающего себя аристократа. Анонсы обещали новые имена и новые интерпретации старых легенд, мне было любопытно, и поэтому конкретно этой своей обязанности я не особо сопротивлялась. И когда дед предъявил пригласительный, даже сама вызвалась его сопровождать, получив множество подозрительных взглядов, словно я маньяка туда пошла ловить на живца. За мной, наверно, дня два ходили и пытались выведать, чем мне таким угрожают, что я добровольно решила отправиться куда-то, где много людей и нет трупов. Насчет последнего я не была бы так уверена, так как легенды империи изобиловали мрачными и пугающими историями. От меня отстали, кстати, только после того, как я, не выдержав, нарычала на особо любопытных, пообещав, что если услышу еще один подобный вопрос, то трупы организую сама из особо любопытных и недоверчивых. Сама, я считала, что поход на выставку это хороший способ отвлечься от событий последних дней и попытаться посмотреть на факты с ясной головой, ведь, возможно, полностью погружённая в дело, я могла что-то и упустить.

Выставка была открыта в центре в галерее, принадлежащей известному меценату и любителю искусства Энтони Морозову. Насколько я знала, этот богатый промышленник считал своё настоящее имя «Антон» недостойным тонкого ценителя и поэтому сначала практически везде использовал псевдоним, а потом и вовсе решил сменить имя. Мне сочетание английского имени с чисто русской фамилией казалось немного странным, но вместе с тем в этом присутствовал свой шарм.

Удивительно было то, что галерея разместилась не в каком-либо дворце и переделанном доходном доме, а в специально построенном концептуальном зданиии, которое архитектор весьма грамотно вписал в исторический ландшафт. И если на раннем этапе, когда о таком строительстве только просочилась новость, в СМИ ещё шли дебаты на тему, насколько это испортит исторический облик столицы, то теперь почти все признавали, что галерея смотрится в нём очень органично.

Деда очень оперативно под ручку куда-то утащила милая бабушка в жемчугах и берете, выглядевшая так, что очень хотелось думать о том, что в старости я буду выглядеть ну как минимум не хуже. Она вполне могла появиться на странице какого-либо журнала в качестве модели интересного возраста, и возможно даже появлялась с заголовком “ Княгиня/графиня М снова демонстрирует безупречный стиль”. Мне же, оставленной в одиночестве с фразой «ну ты тут пообщайся, пока мы с Еленой Степановной поболтаем», оставалось неспешно бродить среди картин с бокалом шампанского в руке и наслаждаться искусством.

Отвлечься не получалось, совсем. Как назло многие картины выставки были выполнены в мрачных, гнетущих оттенках, да и изображены на полотнах были далеко не залитые солнцем лужайки, милые кролики и пушистые херувимы, нет, всё это было вполне объяснимо, в Империи достаточно много тёмных, мрачных легенд, которые задавали, судя по всему, тон всей выставки, мне же оставалось смириться и погружаться в собственные размышления, что вполне было допустимо, если остановиться у какой-нибудь картины.

Картина, возле которой я остановилась, была вполне подходящей для моих размышлений. В мрачном тёмном лесу единственным источником света была луна, освещающая девушку в дорогом подвенечном платье, жемчугах и кораллах, идущую глубоко в снегу. Судя по подписи, изображалась легенда о невесте князя зимы. По одной из поверий северных губерний, раз в десять лет князь Зима требовал себе молодую красивую девушку в качестве жены, которых потом находили замерзшими в лесу. Потом говорили, что они разгневали князя и следующая зима будет суровой. Однажды данная честь выпала на дочь кузнеца, которую уже сосватал местный охотник, попытавшийся спасти наречённую. Однако и он, и отец невесты были убиты жителями деревни. А через десять лет невестой князя Зимы стала сестра охотника, которая единственная среди всех сумела дойти до своего жениха через зимний лес. В качестве подарка на свадьбу она попросила жизни всех людей в деревне, и жених в подобном подарке не отказал: вся деревня вымерла из-за лютых морозов