— Праздники в честь осени? — спрашиваю я.

— Да, мы радуемся всем изменениям на нашей земле, особенно после долгих зим во время отсутствия Человеческой Королевы. Пойдем, Катриа, позволь мне показать тебе больше моего мира. — Он протягивает руку, ожидая. Я колеблюсь, но только секунду, а затем беру ее. Его теплые пальцы смыкаются вокруг моих, и я следую по линии его руки к широкому плечу, затем к резкому разрезу челюсти и нежному изгибу губ. Каково это поцеловать их?

Нет! Защитная часть моего разума возражает. Я не могу об этом думать. Вот так ты и страдаешь. Вот так ты и влюбляешься. Так твой мир захватывает другой.

Но этот голос слабеет с каждым мгновением. Может быть, я смогу пойти на это с открытыми глазами. Может быть, если я приму, что если это не более чем случайное увлечение, я сохраню свою голову и свое сердце. Мне не будет больно.

В моем сознании это звучит как ложь, но его рука такая мягкая. Его улыбка так заразительна. То, как он смотрит на меня, словно я единственная живая женщина, вызывает волнение, превосходящее все, что я когда-либо знала, и мы вместе устремляемся на большую площадь перед главным залом Дримсонга.

Торговцы перенесли свои обычные прилавки с рынков на площадь. На них разложены всевозможные яства и напитки. У некоторых еще лежат товары, но я не вижу, чтобы деньги переходили из рук в руки.

В центре площади стоит помост, на котором играет оркестр. Танцоры в шелках движутся подобно ветру, под аккомпанемент барабанов. Фейри смеются, поют и танцуют. Некоторые танцуют над головой, кружась в вальсе, не поддающемся гравитации, мерцающая магия их крыльев падает на землю, как хвосты гаснущих фейерверков.

— Сюда. — Дэвиен ведет меня через толпу людей.

— Дэвиен, почему они не расступаются перед тобой? — Я делаю шаг ближе к нему, чтобы прошептать.

— Расступаются передо мной?

— Я думала, люди проявят больше почтения к королю.

На его лице промелькнуло понимание.

— Да, обычно... но меня не было так долго, что только несколько самых верных помощников Вены знают, кто я. Моя личность в основном хранится в секрете, чтобы помочь сохранить нас в безопасности — тем более, что я все еще более уязвим без моей магии.

Нас, а не «меня». Моя грудь сжалась. Сомнения, которые терзали меня, становятся все слабее и слабее перед лицом этой дикой фантазии, которой я начинаю предаваться вместе с ним в этом волшебном месте.

— Тебя это беспокоит? — спрашиваю я.

— А должно?

— Это не ответ, — говорю я.

— Ты привыкаешь к фразам фейри быстрее, чем мне бы хотелось. — Он усмехается.

— Такие трудности для тебя. — Я ухмыляюсь. — Ты показался мне желающим стать королем. Поэтому я думаю, что то, что они не проявили к тебе должного уважения, расстроило бы тебя.

Задумчивое выражение смягчает его брови. Его губы раздвигаются для мягкого вздоха и расплываются в легкой улыбке. Он проводит рукой по волосам. Я наблюдаю, как каждая шелковистая прядь каскадом возвращается на место, а косы, которые он заплел, слегка цепляются за его пальцы.

— Думаю, пройдут годы, прежде чем я смогу насладиться атрибутами королевской власти. Пока же я хочу увидеть этот мир как обычный человек — настолько, насколько я могу быть обычным, — понять трудности моего народа. Почувствовать их нужды, живя среди них. И даже когда я стану королем, я должен надеяться, что мои подданные видят во мне человека не меньше, чем короля. Как человека со своими надеждами, мечтами и желаниями. — Он делает паузу, слегка нахмурив брови. — Что это?

Я даже не заметила, что мы перестали идти. Площадь исчезла. Визги смеха? Исчезли. Остался только он и музыка в триумфальной симфонии.

— Я думаю, ты будешь великим королем. — Я правда так думаю. Так почему же у меня болит грудь? Почему я уже чувствую грани боли, которую пытался избежать?

Рука Дэвиена поднимается и ложится на мой висок. Он колеблется. Я не знаю, хочу ли я, чтобы он прикоснулся ко мне или нет. Земля под моими ногами изменилась не только после моего приезда в Мидскейп. Даже если я смогу вернуться в мир людей, все будет по-другому. Мой мир безвозвратно изменился, когда я упала в огонь.

Он слегка зачесывает прядку волос мне за ухо и шепчет:

— Почему ты выглядишь такой грустной из-за этого?

— Потому что... — Когда ты станешь королем, это будет означать, что я тебя больше не увижу. Это значит, что тебя не будет здесь... на расстоянии вытянутой руки.

— Потому что? — Он слегка придвигается ко мне. Я его единственное внимание. Он присоединился ко мне в этом пузыре, который я создала, где все остальное отпало. В этот раз я знаю, что он смотрит на меня, а не на магию внутри меня. Если я задержу дыхание, остановится ли время? Могу ли я использовать магию внутри меня, чтобы построить стены вокруг нас, чтобы не допустить проникновения всего остального?

У меня есть ответ в виде Джайлса и Шайе, которые врываются в наш момент, принося с собой шумную реальность.

— Что вы двое делаете? — спрашивает Джайлс. Шайе поднимает брови, скептически глядя между нами. Меня отвлекает корона из стекла на лбу Джайлса.

— Я собирался купить короны для Катрии и себя, — говорит Дэвиен, опуская руку и переходя к ларьку, к которому мы направлялись. Шайе хмыкает, слегка сузив глаза. Ее обычно угрожающая аура немного ослабевает из-за кольца розовых роз на лбу.

Дэвиен быстро возвращается и протягивает мне похожий венец. Но вместо роз — цветок, который я не узнаю.

— Что это? — Цветы розовые и фиолетовые, с десятками тонких длинных лепестков.

— Астра, — отвечает Дэвиен, держа корону над моей головой. — Можно мне?

— Конечно. — Я стараюсь говорить непринужденно, но в горле так першит, что я чуть не подавилась простым словом.

— Женщины носят короны последних цветов, распускающихся перед зимой, а мужчины — копии стеклянных корон, чтобы принести силу и лидерство, необходимые, чтобы пережить наступающую зиму, — задумчиво говорит он, слегка проводя кончиками пальцев по растительности короны. Я никогда раньше не ревновала к цветку... но тут я ревную.

— Интересный выбор цветка и цвета. — Шайе