-Да сдохни уже наконец!

Сплюнув кровь на землю, Шульц перехватила сломанную руку здоровой и, проведя хитрые манипуляции, выстрелила из помятого протеза. Искрясь и злобно тарахтя, поделка Германа выдержала подобное отношение, но было понятно, что ещё нескольких выстрелов она не выдержит.

Снова срываюсь на бег. Почти прижимаясь к земле, разворачиваю дубинку в посох, готовясь метнуть её вперёд себя, но именно в этот момент Шульц нашла несколько выживших, наставляя на них здоровую руку.

Я замешкался. Встал на месте, а большего ей и не нужно.

Кости затрещали. Тело панически взвыло, пока Ци потоком устремилась на поддержание моей боеспособности. Словно выстрелом из пушки, я был отправлен в полёт, врезаясь в брошенный пикап и своим телом и силой удара разворачивая его на месте, оставаясь висеть во вмятине. Машины скрыла меня от противницы, но легче от этого не стало.

-Выходи, геройчик!

Стреляя по теням и углам, шугая гражданских и заставляя тех звать на помощь, умоляя остановиться, Шульц медленно приближалась в мою сторону, порой постреливая в пикап, что я отлично прочувствовал всем телом.

«Как больно-то...».

С трудом выкарабкавшись из машины, припадаю на землю, боясь потерять сознание в любую секунду. Большая часть моей одежды на груди исчезла, демонстрируя ожог и наливающуюся гематому.

-Сука...

Ладони трясутся. Упираясь в землю, я едва могу осознать, что происходит. Даже пулевое ранение не было таким болезненным и тяжёлым, как прямое попадание из поделки Германа.

В полуметре пролетел луч, едва задевая машину и слегка толкая её мне в спину. Рука шарит по земле, мне срочно нужно было оружие. Хоть что-то, чем можно было бы ударить по проклятой немке.

В теле совсем не осталось Ци, а тремор и смазанная картинка перед глазами говорят больше любых слов.

Пальцы вяло перебирают в поисках чего-нибудь, пока не натыкаются на металлический продолговатый предмет.

-Сойдёт.

-Вылезай, парнишка, а не то я начну убивать.

-Будто бы сейчас ты этого не делаешь.

Из-под маски потекли первые капли крови. По сравнению с грудью, боль на лице вообще не ощущалась, но, видимо, и там у меня остались следы от единственного попадания Шульц.

Присев на корточки, поджимаю ноги под себя. Шаги Шульц приближаются, она явно в паре метров от меня и хочет насладиться победой. Тупая лицемерная сука, я покажу тебе, чем заканчивается подобная беспечность.

Рука с болью снимает шляпу с головы, отправляя мой любимый и дорогой головной убор в полёт. Не досматривая до конца, выстреливаю ногами вверх, помогая себе руками перебраться через багажник пикапа.

Отвлеченная шляпой, Шульц выстреливает по резко вылетевшему перед ней объекту. Поток жёлтой энергии улетает вдаль, попадая в обломки какой-то церкви. Раздаются новые крики, настоящие вопли и завывания, от попавших под удар людей, что только укрепляло мою решимость.

Рука привычно отталкивается от крыши пикапа — под недовольный скрип автомобиля. В голове на миг мелькают воспоминания, но сейчас не до них, стоит сосредоточиться на деле.

Движения ног смазываются, я могу рухнуть в любую секунду, но натренированный организм не подводит. Крепко сжимая подобранную монтировку, выпрыгиваю в воздух, видя, как испуганно расширяются глаза Шульц, пока она поворачивает голову в мою сторону.

Победная улыбка сползает с её лица и она судорожно толкает себя в сторону, чтобы успеть выстрелить до того, как я окажусь рядом. Но чуда не происходит.

Монтировка с мерзким звуком встречается с её лицом, ломая скулу и челюсть. Этот хруст, противный запоминающийся хруст... Словно гонг для победителя, но для меня нет рефери, чтобы остановить.

Своей массой валю женщину на землю, наваливаясь сверху. Мои руки действуют сами, пока стонущая и подвывающая Шульц пытается бороться с моим весом и с агонией на лице.

Протезы ей отлично помогают. Она точно не успокоится, потому приходится бить вновь. Металлические руки порой прилетают мне по лицу или в грудь, чуть не отправляя в забытие.

Монтировка опускается вниз. Хруст.

Она прикрывается своими руками, надеясь, что игрушки Германа защитят её, но металл слаб. Он поддаётся, медленно сгибаясь и искрясь, пока наконец не опадает на землю бесполезной кучей хлама. Хрупкая техника явно не была предназначена для подобного.

Хруст и лязг.

Снова, снова и снова... Он дребезжит у меня в ушах, эхом отдаваясь в мозгах, пока я слепо колочу её вяло трепыхающееся тело. Боль в груди подгоняет меня, заставляя вкладывать последние силы в удары.

Её кости ломаются. Лицо давно заплыло одним сплошным синяком, а волосы спутались от грязи и крови.

Горстка сломанных зубов валяется рядом, выбитые самым первым ударом.

Она молчит.

Мои последние удары едва бы свалили ребёнка, от слабости и травм я скорее глажу её монтировкой, чем пытаюсь нанести ущерб.

Больше нет ни единого слова, ни одного звука, только моё тяжёлое дыхание и сиплые вздохи Шульц, отчаянно борющейся за жизнь.

Маска пропиталась кровью, я почти ничего не вижу, словно меня поглотил кровавый туман.

Мой взгляд отрывается от избитого тела. Задрав голову к небу, вдыхаю «ароматы» Нью-Йорка, чувствуя, как замедляются удары моего сердца.

Руки сильно дрожат, не отпуская зажатую монтировку.

Опираясь на своё оружие, медленно поднимаюсь на ноги, вставая в полный рост над распластанной Шульц. Её заплывшие глаза улавливают моё движение и женщина боязливо сжимается, пытаясь не потревожить переломы и раны. Хрип из её груди учащается.

«Жалко шляпу».

В голове пустота. Единственная мысль, что сейчас посетила меня, вызвала под маской улыбку, но сил смеяться не было, от слова совсем.

Поправив испорченное пальто, обвязываю его поясом, хоть как-то прикрывая жуткий шрам на груди.

Хотелось потрогать полы шляпы, но рука лишь наткнулась на пустоту.

-Точно...

В последний раз бросив взгляд на Шульц, я прислушался к приближающимся сиренам полиции, по новой оглядывая место нашей битвы.

За пару минут тихая и спокойная улочка превратилась в филиал ада. Вспаханная, будто огромным плугом, дорога, заполненная грязью. Руины домов, корпуса университета и церкви. Покорёженные машины и тела несчастных людей.

Со стороны Шульц донеся болезненный хрип. Хватаясь за грудь, женщина надрывалась от боли, наверняка сквозь сипение моля о помощи, но я не сдвинулся с места.

-Скоро прибудет полиция, врачи и пожарные. Если на то будет их воля, пусть они помогают тебе.

В последний раз взвесив монтировку в руке, я оставил её при себе, скрываясь в одном из многочисленных переулков города.

(Привет, привет. Вот и конец первой арки и по совместительству пролога. Как вам? На бусти вышла 32