ездят до сегодняшнего дня. Я вам покажу карту хасидизма: он продвигался через Южную Украину – Львов, дошел до Польши и там остановился. Он не дошел до Австрии и не дошел до Германии. Немецкие евреи пренебрежительно относились к хасидам, нечто вот такое: «Что это за…» Знаете, это такой светлый, светлый мир: Берлин, Вена, театры, оперы – и вдруг эти пейсатые евреи[66]. Их не принимали вообще. Но это все – разделение в еврейском мире. Это нас не касается.

Семья Эрнеста не были хасидами, это были ортодоксальные венские евреи, очень культурные, они даже ходили в оперу. Хасид не знает такого слова – «опера». Но это два мира, я не сужу, кто прав, кто виноват, – это неважно. Что их все-таки соединяет? Их соединяет Тора и учеба. Учеба, потому что это те же самые книги.

Я говорю, чтоб вам показать контрасты: где Эрнест, а где я. Или где мы, польские евреи. Мы вообще к ним касательства не имеем.

Но теперь я хочу сказать про любовь. На иврите «любовь» – это ahava. Знаете, даже есть косметика, которая называется Ahava…

– Это значит – любовь?

– Это любовь, да-да-да. Любовь. Ahava. Но это талмудическое слово, которое имеет еще одно значение. Одно слово, но несколько значений. Первое значение – это когда я вам что-нибудь даю, передаю. Но не такое, что я вам даю какую-то вещь, возьмите. Нет, это большое слово. Когда я отдаю что-нибудь от себя или передаю – это высокое слово. Второе значение – «любовь». Но любовь имеет несколько стадий… Это я уже вам делаю доклад про любовь.

– Давайте, делайте доклад, отлично.

– Конечно, каждая любовь должна начаться. Мы притягиваемся друг к другу – плюс и минус, это может быть нечто сексуальное. Не может быть, а это всегда сексуальное притяжение. Я не стыжусь этого слова, с ним все хорошо. Но если существует только это – это все, это будет конец, обязательно будет конец. Почему? Потому что надоест. А что, есть красивее, чем я. Есть? Есть. Есть моложе, чем я. Есть? Есть. Есть умнее, чем я? Тоже есть. Или эта женщина будет беременна, и все, конец. Она уже не женщина… Так что потом начинается вторая стадия, или уровень, второй уровень. Первый уровень – когда «вау, какой прекрасный, какая хорошая, вау-вау-вау!..» – кончается. Потому что вы пока еще не знаете друг друга. Потом начинается второй уровень. Я начинаю познавать этого человека, он меня интересует интеллектуально, что-то в нем есть. Можно о чем-то разговаривать, не только обниматься-целоваться и все такое, потому что это проходит. Второе притяжение – когда интересно. Потом есть третье притяжение, когда вся его семья интересна, его товарищи интересны, его свет, его мир интересный. Я хочу там быть, но с ним вместе. А самый высокий уровень – это обожание, когда мне все нравится. Когда я не делаю никакого анализа, нет критики и соревнования. Например, у меня с первым мужем все время было соревнование: у кого будет выше ученая степень, у кого будет больше должность… всегда соревнование, все время.

– Кто с кем соревновался, вы с ним, с первым мужем, или он с вами?

– Он со мной.

– Я так и подозревала, поэтому и спросила. Мне кажется, что в вас нет такой соревновательности. Это вообще свойство мужчин, когда они вдруг начинают соревноваться с женщиной.

– Абсолютно. Это свидетельствует о том, что у них маленькая self-esteem, они себя низко ценят, правда? Правда. Они себя этим унижают. Но они не скажут этого вам: «Слушай, ты лучше, чем я», – они же не скажут этого. Этого им не позволит их мужское эго.

– Так, вы говорили, что есть обожание и нет конкуренции.

– Нет конкуренции, нет собственности. «Ты туда не пойдешь». Почему? «Потому что я так сказал». Потому что я так сказал….

Я вам еще одно скажу: в Торе написано, что сначала Бог сотворил мужчину и женщину вместе. Потом он их разделил: есть мужчина и есть женщина. И вся наша жизнь – это чтобы найти мужчину или женщину, которые были с нами, когда Бог сотворил нас вместе. Когда вы получаете это «вместе» – это прекрасно. Но по статистике мы все время путаемся: это не тот мужчина, а эта женщина – кому она нужна вообще и зачем, как она попала в мою жизнь? Мы не умеем искать. Мы не знаем, чего мы хотим. Мы не понимаем…

Я заполняла много анкет в интернете для моих подруг, которые искали себе пару. Теперь же миллионы людей в интернете. Я говорю: «А что ты хочешь?» Она на меня смотрит, она не знает, что она хочет. В конце я нашла для троих моих подруг мужей или бойфрендов. Я говорю: «Слушай, ты идешь искать, и ты не имеешь понятия, что ты хочешь найти. Так ты найдешь какого-то идиота, я все тебе напишу, но он будет идиот. Так что пока ты не знаешь, что искать, ничего не будем делать, пошли в кино. Пошли в кино, посмотри на этого актера, на того… Ну да, надо найти, наконец, что ты хочешь».

– Вы знали, чего хотели, когда встретили Эрнеста?

– Да, я чувствовала, может быть, больше, чем знала. Я чувствовала. А вообще… я же была карьеристка, я не искала любовь, я искала карьеру: известность, славу, деньги, встречи, договоры. И он это знал лучше, чем я, конечно, – американский бизнесмен, еще как…

– Понятно. Но в какой-то момент ваш карьеризм трансформировался. Когда вы стали вместе работать, когда вы поняли, что у вас к этому человеку какое-то особое отношение?

– Обожание, честное слово, обожание. И я сразу это почувствовала, потому что… вау, он знает это, он знает то, он меня ведет, он мне показывает, он меня знакомит с новыми людьми, он меня очень продвигает, понимаете? А что я одна? Чего я стою одна? София, чего ты стоишь? Ничего. Бедная, ну, химик, ну и подумаешь, ну, двое детей, тоже – подумаешь. А что у тебя еще есть? Ничего такого. Он меня раскрывал, как розу, понимаете? Как цветок раскрывался, и обнаруживались такие вещи, которых я о себе не знала.

– Например?

– Например, что я красивая.

– Почему вы не знали?

– Я не знала, потому что мои родители никогда мне не говорили: «Да, знаешь, ты красивая». Или: «Да, знаешь, ты – хорошая ученица. Ты умная, ты талантливая, и все такое». Никогда этого не было. Моя мама говорила: «Ты получила пять с минусом, что такое? Ты не