На самом деле отстающих по учебе было немного. Для подавляющего большинства угрозы отчисления хватило. И только семеро во всей академии решили не исправляться.

— Может быть, с ними стоит провести дополнительную беседу, — глядя на меня с вопросом в глазах, предположила директор. — Они молоды, могут совершать ошибки. Не стоит забывать, Иван Владимирович, что это всего лишь дети. К старшим студентам-то у вас претензий нет.

— Так они понимают, какой шанс им выпал, и занимаются со всем возможным усердием, — возразил я. — И к тому же, если я буду прощать подобное наплевательское отношение к своему предмету, завтра к этим семерым присоединятся еще семеро. Ведь они увидят, что никакого наказания не последует, и можно спокойно просиживать штаны в академии. А там, где четырнадцать, уже через неделю станет двадцать восемь. Думаю, вы и сами понимаете, если государь узнает, что наши студенты настолько слабо знают материал и ко всему прочему продолжают получать учрежденную им стипендию, о том, чтобы оставить нашу академию работать, и речи не пойдет.

Александрова кивнула, отводя взгляд.

Для нее это тоже была крайне болезненная тема. Ведь от успешности проекта зависело будущее самой Екатерины Вячеславовны. Если она не справится, вряд ли Александровой позволят и дальше пытаться упрочить свое положение. И того хватит, что ее великий князь погиб, затем со мной у нее не вышло, и теперь вот академия.

Последний шанс для Александровой доказать, что она чего-то стоит и ее не нужно списывать в отработанный материал. Уж на ее-то место исполнителя найти даже проще, чем новых студентов из уже готовых списков набрать.

— Давайте поступим так, Иван Владимирович, — приняв решение, заговорила директор. — Я дам поручение, и наш секретариат свяжется с абитуриентами, которые не прошли конкурс. Если они готовы начать обучение в академии, я сразу же подпишу отчисление для ваших избранных.

— Хорошо, Екатерина Вячеславовна, — кивнул я, поднимаясь с сидения. — В таком случае у меня к вам больше вопросов нет.

— До свидания, Иван Владимирович, — со вздохом облегчения ответила Александрова.

Стоило мне оказаться в коридоре, я перестал изображать из себя разгневанного преподавателя. Конечно, в первый момент было крайне досадно, что мои студенты так расслабились, стоило мне только отлучиться на пару дней. Но теперь я просто выполнял свои обязательства и следовал данному слову.

Да и потом, в любом обществе возникает необходимость кого-то уничтожить, чтобы остальные прониклись серьезностью твоих слов. Так десятник Империи людей мог казнить одного призванного в армию селянина за нарушение дисциплины, и эта казнь действовала на выживших рекрутов отрезвляюще. Так же и здесь — дабы остальные студенты прониклись всей серьезностью ситуации, следует кого-то отчислить.

Потому как паршивая овца все стадо портит, и если не продемонстрировать пагубность такого поведения, остальные студенты рискуют собственным образованием. Всего лишь вчерашние дети, у них в ушах еще гормоны плещутся, взгляд не в тетрадь направлен, а в вырез кофточки соседки.

Спустившись к кофейному аппарату, я опять вспомнил, как встретился здесь с Мирославой Анатольевной. Герасимова заметила, что здесь лучший кофе получается, но это нормально — ведь зерна для этого аппарата закупались администрацией для себя и были на порядок качественнее, чем те, что выставлялись для студентов.

Использование служебного положения, кажется, так это называется.

Наполнив бумажный стакан, я накрыл его крышкой и уже собирался подняться к себе в кабинет, но в кармане завибрировал телефон. Вытащив аппарат, я опустился на подлокотник кожаного кресла, установленного рядом.

— Моров слушает, — произнес я, ответив на вызов.

— Слушай сюда, Моров, — заговорил измененный механический голос из динамика. — Твоя девка у нас. И если не будешь делать так, как мы прикажем, сегодня получишь по почте ее пальцы. Веришь, или нам сразу мизинец ее отправить?

Я еще раз взглянул на номер, высвечивающийся на экране.

« Макарова С. А.» — значилось на дисплее.

Сбросив звонок, я набрал номер своей невесты.

— Ваня? — услышал я, едва она подняла трубку. — Что-то случилось? Я на службе.

— Нет, просто проверяю, — ответил я. — Извини за беспокойство.

Ситуация, на самом деле, даже немного меня повеселила. Кто бы ни стоял за этой попыткой на меня воздействовать, он, очевидно, не знал, с кем связывается. Иначе предпочел бы звонить кому-то другому.

А пока я об этом думал, следующий абонент уже поднимал трубку.

— Здравствуйте, Иван Владимирович.

— Добрый день, Антонина Владиславовна, — заговорил я. — Вы не поверите, что только что со мной случилось.

Я услышал, как скрипнул стул у капитана Службы Имперской Безопасности. Похоже, она напряглась и готова была ко всему. Впрочем, учитывая историю моих взаимоотношений с этим ведомством, ничего удивительного.

— Рассказывайте, Иван Владимирович, — произнесла Жданова. — Я постараюсь помочь.

— Только что мне звонил неизвестный, заявивший, что похитил мою невесту, — заговорил я. — При этом мой телефон отобразил номер так, что сомнений у меня возникнуть не могло. Однако я перезвонил своей невесте на ее настоящий номер, и выяснилось, что она на службе.

— Я передам в нужный отдел, они все проверят и с вами свяжутся, Иван Владимирович, — ответила собеседница. — И спасибо, что сообщили.

— Не за что, Антонина Владиславовна, буду ждать звонка ваших специалистов.

Положив трубку, я сделал глоток кофе и направился в свой кабинет.

Интересно, кто-то из дворян действительно поверит подобным мошенникам? Это ведь наверняка какие-то хитрые поляки решили попировать за счет русского человека. И ведь знали, кому звонили, не испугались заиметь меня во врагах.

Но ничего, в век высоких технологий скрыть что-либо на самом деле невозможно. И этих хитрецов ждет расправа.

Разговоры.

— Моров лютует. Как с войны вернулся и постарел, вообще никого не щадит. У нас семь человек с курса отчислили без права восстановления, так теперь