и сил уделяет тому, чтобы постараться хоть что-то урвать для своей империи от действий крестоносцев. Когда-то именно как помощь воспринимался первый крестовый поход, но появление крестоносных государств на принадлежавших некогда Византии территориях, оказалось еще одним ударом по авторитету империи ромеев. И пока, кроме прямых грабежей ближнего Востока, византийцам серьезно продвинуться в делах не получается. Осколки халифата все еще не столь безобидные, чтобы ими пренебрегать, а крестоносцы становятся конкурентами. И когда столько вопросов и вызовов для Византии, еще какие-то непонятные события происходят на Руси!

— Старик, я сейчас расскажу тебе о том, как я представляю мою политику на Руси. Ты же просто поправь меня, в чем я ошибаюсь, — сказал Мануил после долгого и канцелярского стиля изложения доклада.

Хотя, Иоанн Зонар обладал отличным художественным стилем изложения и описания событий, то, что он зачитывал было сухой канцелярщиной, заинтересовать которой императора сложно. Но не он составлял доклад.

После смерти любимой супруги Зонар готовился стать монахом и чаще проводил время в беседах со священниками и монахами, чем занимался делами канцелярии, а вот выпестованные им ученики оказываются не столь опытными, чтобы доносить в правильной форме информацию василевсу. Не цифры должны звучать, нет места здесь и пространственным рассуждениям. Камнины любят, чтобы им предоставляли уже готовые решения, пару-тройку вариантов на выбор. И делали это в художественном стиле, словно рассказывая интересную историю, по примеру «Истории Прокопия Кесарийского». В докладе этого как раз-таки не было.

— Богрянородный василевс, я человек уже старый и многое повидавший. А также я уже начал писать историю империи ромеев, которую знаю. Потому могу предположить, как поступили бы в такой ситуации иные, конечно, менее великие владыки и правители Константинополя, чем ты, василевс, — начал свою витиеватую речь Зонара, но был перебит относительно молодым императором.

— Спасибо, старик, но я не считаю себя более великим, чем дед мой Алексей Комнин. Когда придет тот час, что турки-сельджуки сложат свое оружие и зарежут последних своих боевых коней, вот тогда и будет величие мое истинным. Впрочем, то, что ты говоришь, мне нравится, — сказал василевс, которому явно пришлись по душе льстивые речи.

За всего два с половиной года своего правления, Мануил еще не насытился лестью, и только начинает ее распознавать.

Турки — сила, которая может вовсе сточить империю ромеев. Иоанн Зонара был убежден, что победить сельджуков Визанстийской империи уже не суждено, в таких войнах нужен совсем другой подход, когда все ресурсы государства направляются на противостояние. Но империя ромеев уже не такое государство, чтобы сплотить народ и воевать на уничтожение противника. При том, что до Алексея Комнина было еще хуже, новая династия немного, но навела порядок в державе. Но это временно, Византия обречена на упадок. Однако, разве о таких панических мыслях можно сообщать василевсу?

— Ты теряешь Галич, василевс. Без деятельной поддержки князю Галичскому Владимирко, ему просто не удержать власть. Новый киевский князь Изясвлав всегда был против влияния твоей империи на Русь. Вот он и поставил Климента Смоленского на митрополичий стол… — доступными словами, используя некоторые чуть заметные приемы, позволяющие подталкивать Мануила к нужному решению, говорил Зонара.

Как человек уже почти церковный, Иоанн не мог безучастно смотреть на то, что русская православная церковь постепенно, но неуклонно отдаляется от Византии. Вот и настал тот момент, когда русские решились и посадили своего митрополита, не дождавшись ответа из Константинополя. Но как скинуть митрополита, которого поддержали большинство епископов Руси, греков, между прочим?

— Твоим другом, великий василевс, ранее поспешил назваться Ростовский князь Юрий Владимирович, — сказал Зонара и сделал небольшую паузу, чтобы увидеть реакцию императора, по которой можно понять степень внимания и интереса Мануила к словам старика.

— Да он, этот князь, рассчитывал на то, что объявляя о дружбе со мной, он добьется для себя митрополита в Ростов, — напрягая собственную память, говорил император. — Но это было с моим отцом. Я лишь принял поздравления от ростовского наместника.

Император намеренно порой называл русских князей «наместниками». В целом, при дворе василевса считалось, что Русь — то некое эфемерное образование, в той или иной степени, но находящиеся в подчинении Константинополя. Однако императору официально присягнул, на манер принципов европейского вассалитета, только галицкий князь, Володимирко.

— Все так, василевс, но нынче же нет реакции Юрия Владимировича на то, что Климент из Смоленска стал митрополитом. Он признал киевского митрополита, или затаился настолько, что внешне не показывает свою позицию. И должно быть пристальное внимание к тому, что именно на землях Ростово-Суздальского князя… наместника расположилось христианское Братство, — сказал Иоанн Зонар и вновь сделал паузу.

Он не обманулся. Конечно же, император, который уже выглядел уставшим от разговора, вновь оживился. Старик знал, как подавать информацию, чтобы василевс был постоянно во внимании и проявлял интерес.

— Не томи, старик! Что еще за братство. Мне говорили, что русичи создали Орден по примеру того, как это организовывают паписты. Так ли это и насколько это Братство сильное? — проявлял нетерпение василевс.

Иоанн Зонар намеренно сделал еще одну небольшую паузу. И, как только старик почувствовал, что император готов взорваться, он поспешил сказать:

— Они пока не столь сильны, как тамплиеры или госпитальеры. Но, мой повелитель, это братство может расти и становиться могущественной структурой. Даже твой вассал галицкий князь, и тот даже отправил какую-то помощь братству. Я спрашивал у священников, которые бывали на Руси. Они все говорят, что иноков-воинов по монастырям и русским храмам можно собрать более тысячи. Нынче в братстве может быть и более пяти сотен воинов, — докладывал Зонар, подталкивая императора к определенному решению.

— Старик, не томи меня. Что предлагаешь делать? — спросил василевс после того, как Зонар ходил вокруг да около проблемы, больше ее описывая, чем помогая решать.

— Путь первый простой, великий василевс… — начал предлагать решения Иоанн Зонар.

Среди предложений были, как самые простые, например, оставить все, как есть, как и более сложные в стиле и традициях Византии. Императору Мануилу понравился вариант, по которому следовало потребовать от братства участия в делах не столько русских, сколько всего православного мира, следовательно именно в делах Византии.

— Значит, старик, сперва ты предлагаешь им