снова и снова крутя ручкой. Чем шире дыра, тем лучше. Нужно сделать ее как можно шире, чтобы план сработал. И сделать это быстро. Снаружи охранники могут заметить дыру. Меня переведут в другую камеру, и придется начинать все сначала.

Этого нельзя допустить.

Царап-царап. Дырка расширилась, со стены сыпалась пыль. Царап-царап-царап. Темнота в моей камере, темнота снаружи. Но за этой дырой был коридор. И это означало надежду. Царап-царап.

И тут я услышала их. Шаги. Идут охранники. И в первый раз за два с лишним месяца я увидела что-то почти невероятное.

Проблеск света, далекий, но тем не менее ослепительный для глаз. Я едва не взвизгнула от восторга.

Факелы заливали коридор теплым светом – слабым и отдаленным, но все равно ярким, как солнце. Цвета радовали глаз – милый, божественный свет. Стены окрасились розово-оранжевыми оттенками, который плясали на камнях.

Свет означал отражение. Свет означал побег.

Губы изогнулись в улыбке, и я быстро поднесла к дырке серебряную ручку, чтобы от нее отразился мягкий свет факелов.

И тут сердце сжалось.

Ручка уже не блестела. За те дни – или недели? – пока я царапала стену, серебристая поверхность потускнела и смялась так, что остался только темный деформированный стержень. Мне хотелось разрыдаться. Я оказалась на грани полного помешательства.

– Давай сегодня пропустим ее камеру, – предложил один охранник. – Я хочу домой. Жене нездоровится.

– Мы и так пропустили ее вчера, – напомнил другой охранник. – Мы же не хотим уморить ее голодом.

– Ну ладно, – пробормотал первый.

Свет в дырке сразу исчез, когда они погасили факелы. Я недоуменно уставилась на бесполезную дыру. Дверь открылась, и я услышала скрежет глиняной миски по полу. Дверь закрылась.

Через секунду оранжевый свет факелов снова проник в дыру и начал удаляться.

– Сколько лет твоей жене?

– Сто тринадцать.

– Растлитель малолеток!

Свет начал меркнуть. Внезапно запаниковав, я бросилась к миске, взяла в руки и в первый раз увидела ее очертания. Она была сделана из грубой глины. Никаких отражений.

Я поднесла миску с водой к дырке и слегка наклонила, руки тряслись от отчаяния. Драгоценные капли пролились на пол. Давай… давай…

На темной поверхности воды появился оранжевый блик, и я почувствовала то, чего не чувствовала уже несколько месяцев, – отражение, связавшееся с моим сознанием. Я нашла другое отражение и прыгнула.

Глава 30

Я медленно перемещалась между отражениями.

Впереди еле заметно блеснуло очередное отражение. Далеко ли оно? Близко? Расстояние здесь не имело значения. Отражение находилось… где-то там. И я приближалась к нему, но медленно. Слишком медленно.

Мысли путались, но я смутно понимала, что происходит. За два месяца без человеческих эмоций моя магия усохла, словно крысиные косточки на солнце. Легкий прыжок отнял последние силы, и я не была уверена, что смогу двигаться дальше.

Мир между отражениями простирался во все стороны бесконечно – пустой, лишенный линии горизонта. Я попыталась собраться с мыслями. Не может быть, что я вырвалась из камеры только для того, чтобы застрять здесь, в одиночестве, на целую вечность.

Нет. Не в одиночестве. Вдалеке что-то мелькнуло.

Свирепое лицо, яростный взгляд. Она гналась за мной. Она знала этот мир гораздо лучше меня, ориентировалась в нем. Мне оставалось только парить, беспомощно наблюдая, как Сиофра приближается с угрожающей улыбкой на губах.

В отчаянии я нырнула в другое отражение, Сиофра попыталась схватить меня во время прыжка, ее пальцы коснулись моей лодыжки. Но я уже исчезла, прозрачное отражение омыло кожу, и я попала… в другую камеру.

Я выползла из дождевой лужицы под маленьким зарешеченным квадратным окном. Сквозь него пробивался солнечный свет, и я прикрыла глаза: он был слишком ярким.

– Кассандра? – послышался хриплый шепот.

Я откатилась подальше от окна и чуть-чуть приоткрыла глаза, оставив крошечные щелочки; одежда промокла.

Передо мной на полу сидел Роан. Он был первым, о ком я подумала во время прыжка – и сразу начала его искать. И нашла благодаря отражению в лужице.

Голый Роан был прикован к стене, все тело в красных ранах и кровоподтеках. Он по-прежнему был красив, но скулы заострились, кожа побледнела. Он уставился на меня своими зелеными глазами, недоуменно прищурившись. Я догадалась, о чем он подумал: что у него, как и у меня, галлюцинации. Я старалась не смотреть на запекшуюся кровь на его теле.

– Роан! – Я подползла к нему. – Что они с тобой сделали?

Его взгляд прояснился, когда он понял, что я настоящая.

– Со мной? Что они сделали с тобой?

Я взглянула на него, потом на себя. С меня свисали вонючие лохмотья. Вода из лужицы смочила спекшуюся грязь и кровь на теле так, что не было видно кожи. Я не ощущала собственного запаха, но знала, что жила среди дохлых крыс и нечистот. Из прорех в одежде торчали локти и колени.

– Абеллио… – Я не закончила фразу, не сумела внятно сформировать мысль.

– Знаю. – В глазах Роана промелькнула печаль. – Он заходил ко мне.

Я сделала глубокий вдох. Яркий свет жег глаза.

– По-моему, он сын короля, – выпалила я. – Я точно не уверена, но думаю, что это возможно.

Я не могла заставить себя рассказать Роану остальное. Что и я, возможно, королевская дочь, а не просто пиявка страха. Дочь человека, который уничтожил семью Роана, отнял у него все. Пожирательница страха, поедательница крыс… наследница рода ужаса.

Роана широко раскрыл глаза:

– У короля нет наследников.

– Может, он тайный бастард. – Возможно, я тоже. – Да забудь. Неважно. – Я загляделась на Роана. Он походил на сон – такой красивый, что с трудом верилось в его реальность. Наверное, все дело в его наготе. Или в дождевой воде рядом с ним. Или в том, что он – фейри похоти. Как бы то ни было, Роан и выглядел, и пахнул потрясающе.

Его лицо вдруг прояснилось. Зеленые глаза смотрели настороженно, как будто Роан только что проснулся.

– Тебе нужно убираться отсюда. – В его распахнутых глазах отразилась паника. – Я думал, ты сбежала. Я видел, как ты убегала вместе с остальными, и когда я перестал тебя чувствовать… – Его голос стал гортанным, прерывистым от отчаяния. – Когда я перестал чувствовать тебя, то решил, что ты сбежала. Я думал, ты в Лондоне.

Я покачала головой:

– Я видела, как ты бежал к ним. Ты остался один. Я не могла тебя бросить.

Он уставился на меня голодными блестящими глазами. Мне показалось, что в них промелькнула боль, и Роан потянулся ко мне, но его остановили цепи. Он отвел глаза и уставился на кандалы, словно