которого консул США Алан В. Лукенс пренебрежительно описал как "пятифутового отлученного от церкви священника, который ходил в кафтанах от Диора и был в некотором роде высмеян как французская марионетка".

Некоторые из африканских лидеров, которых посетил Лумумба, обещали оказать военную поддержку, если это потребуется, чтобы вывести бельгийские войска и положить конец отделению Катанги и Касаи. "Сотни, тысячи гвинейцев, - сообщал Лумумба в своей речи по возвращении в Леопольдвиль, - добровольно пришли служить в Конго".

Самой важной остановкой в турне Лумумбы была Гана. Нкрума отметил визит Лумумбы речью в Национальном собрании Ганы 8 августа. "Это поворотный момент, - начал президент Ганы, - в истории Африки". Затем он подчеркнул важность поддержки Конго: "Если мы позволим империалистическим и капиталистическим силам каким-либо образом поставить под угрозу независимость Конго, мы подвергнем суверенитет и независимость всей Африки серьезному риску".

Борьба Конго, - настаивал он, - это наша борьба. Мы обязаны встать на сторону наших братьев в Конго, прекрасно понимая, что только Африка может бороться за свою судьбу".

В течение двух дней Нкрума и Лумумба сосредоточенно беседовали друг с другом. Они договорились созвать 25-30 августа в Леопольдвиле конференцию на высшем уровне лидеров независимых африканских государств для рассмотрения ситуации в Конго.

Но самым важным результатом их обсуждений стало секретное подписание соглашения о создании Союза Ганы и Конго. Это был короткий документ, но он представлял собой мощное видение возможного будущего Союза африканских государств, к которому могло присоединиться любое государство или территория Африки. Союз должен был иметь республиканскую конституцию с федеративной структурой: федеральный парламент и федеральный глава государства. Это правительство будет отвечать за иностранные дела, оборону, общую валюту, экономическое планирование и развитие; между частями федерации не будет таможенных барьеров.

Столицей союза должен был стать Леопольдвиль, что, по мнению одного из биографов Нкрумы, является "поразительным свидетельством отсутствия у Нкрумы личных амбиций". Прежде всего, это было признание центральной роли Конго в Африке.

Часть 6.

YQPROP

Глава 18. Взяточничество, подслушивание и «зеленые» береты

Инициатива в Конго исходила из Аккры, - отмечает южноафриканский журналист Колин Легум в своем исследовании 1961 года "Катастрофа в Конго". Оттуда "президент Нкрума поддерживал ежедневный контакт с Леопольдвилем и штаб-квартирой ООН, а также проводил быстрые консультации с другими африканскими государствами через своих послов в их столицах, а также через их послов в Аккре".

На улицах Аккры появились плакаты с призывами поддержать ганские войска, а также кампании по сбору сигарет и других удобств для солдат, находящихся вдали от дома. Радио Ганы передавало из Аккры специальную программу, которую ретранслировали конголезские радиостанции и специальное радиовещательное подразделение, созданное армией Ганы, в которой передавались послания отдельным ганским солдатам от их семей и друзей.

Фирменная мелодия программы была исполнена E T Mensah и его Tempos, очень популярной группой Highlife. Она быстро запомнилась благодаря запоминающимся словам:

Конго! .... Конго!

Река Конго!

Я не умею плавать

Вода забирает меня!

Конгоооо!

Конгоооо!

Я не умею плавать,

Вода забирает меня!

Взрослые мужчины плакали, когда она вышла в эфир, - говорит Кэмерон Дуоду, работавший на Радио Ганы, - потому что Конго было хаотичным и опасным местом, и почти все боялись за тех, кто туда отправлялся, и жили в страхе, что они могут никогда не вернуться домой живыми".

1 августа ганская газета Daily Graphic опубликовала фотографию трех ганских полицейских, управляющих эфирной радиостанцией в Леопольдвиле. В газете также приводились цитаты из приветствия министра здравоохранения Конго ганскому медицинскому отряду, в который вошли врачи, четыре сестры милосердия, рентгенолог и лаборант. "Относитесь к Конго как к своей собственной стране и спасайте жизни ее жителей", - с благодарностью сказал министр. Мы доверяем вам больше, чем кому-либо другому". Он продолжил: "Работайте так же, как у себя дома, в Гане. Это ваш собственный дом. Мы этого не забудем".

Нкрума создал новое представительство Ганы в Конго, которое должно было служить административным связующим звеном между ним и Лумумбой. Чтобы возглавить его, Майкл Дей-Ананг - первоклассный государственный служащий - был освобожден от своей рутинной работы в качестве главного секретаря Министерства иностранных дел.

Кроме того, для оказания помощи Конго в Аккре был создан специальный координационный комитет под председательством Кваку Боатенга, министра информации. В состав комитета вошли полковник Эрик Оту, старший офицер ганской армии; Джеффри Бинг, генеральный прокурор; генерал Александер; и военный офицер, обладающий опытом в области логистики. Секретарем комитета был назначен Ричард Кварши. 12 июля комитет направил миссию в Леопольдвиль.

Еще одним членом комитета был Алоизий К. Барден, директор Бюро по делам Африки, который все активнее занимался Конго. В конце июля он переехал в Леопольдвиль, чтобы координировать работу работающих там агентов БАА. Я отправился в Конго, чтобы помочь нашим братьям укрепить недавно с таким трудом завоеванную независимость, - писал он другу в Уганду 30 июля, - а также добиться их территориальной целостности и суверенитета, которым угрожает массовое вторжение бельгийских империалистов". Барден ненадолго вернулся в Аккру, чтобы представить отчет Нкруме; затем он сразу же вернулся к своей работе в Конго.

И Гана, и США были втянуты в развивающийся кризис в Конго. Но "почти с самого начала", - утверждает историк Нваубани Эбере, - "у них были фундаментальные разногласия по этому вопросу". Наиболее фундаментальное различие заключалось в целях. Гана стремилась защитить законное правительство Конго и шла на значительные жертвы ради достижения этой цели. США, напротив, стремились подорвать Лумумбу и его правительство и продвинуть предполагаемые интересы США. В этом процессе ЦРУ играло ключевую роль.

Ларри Девлин прибыл в Леопольдвиль в качестве начальника отделения ЦРУ в Конго "в начале июля (вероятно, 10 или 11 числа) 1960 года", примерно через десять дней после провозглашения независимости и через пять дней после мятежа в армии. Его прикрытием была должность политического сотрудника посольства, а его кабинет находился по соседству с кабинетом посла Тимберлейка, с которым у него завязалась дружба. Иногда, по словам Девлина, в посольстве возникали трения между офицерами дипломатической службы и сотрудниками ЦРУ, но не при послу Тимберлейке, который "с самого начала задавал тон, давая понять, что не потерпит никаких междоусобных войн и междоусобиц".12 В то время как Девлин уже имел близкие отношения с посольством, он был в курсе всех событий. У Девлина уже были близкие отношения с Биллом Берденом, который был близок к Тимберлейку; эти связи быстро превратились в треугольник единомышленников.

Вскоре после прибытия, - писал Девлин в книге "Начальник станции, Конго", - я отправился на одолженной