включая самого главу тайной полиции, были арестованы, подвергнуты пыткам и вынуждены были назвать имена сообщников. Теория заговора - советское извращение "Протоколов сионских старейшин" - смешалась со старыми обвинениями в кровной лжи, и стали распространяться слухи, что врачи-евреи не только убивали советских лидеров, но и убивали младенцев в больницах. Поскольку значительная часть советских врачей была евреями, люди стали бояться врачей в целом.

Как раз когда истерия по поводу "заговора врачей" достигла своего апогея, 1 марта 1953 года у Сталина случился инсульт. Он рухнул на даче, обмочился и несколько часов пролежал в испачканной пижаме, не в силах позвать на помощь. Примерно в 22:30 охранник нашел в себе мужество войти во внутреннее святилище мирового коммунизма, где обнаружил вождя на полу. К трем часам ночи 2 марта на дачу прибыли члены Политбюро, которые обсуждали, что делать. Еще несколько часов никто не решался вызвать врача. А если бы Сталин пришел в сознание и, открыв глаза, увидел бы над своей кроватью врача - врача! Он бы наверняка решил, что это заговор с целью его убийства, и приказал бы расстрелять виновных. Личный врач Сталина не присутствовал, так как в это время находился в подвальной камере Лубянской тюрьмы - его пытали за то, что он сказал, что Сталину нужно больше отдыхать. К тому времени, когда члены Политбюро решили пригласить медиков, опасность уже миновала. Сталин так и не проснулся.

Из этого перечня бедствий можно сделать вывод, что сталинская система была абсолютно недееспособной. Безжалостное пренебрежение к правде привело не только к ужасным страданиям сотен миллионов людей, но и к колоссальным дипломатическим, военным и экономическим ошибкам, а также к пожиранию собственных лидеров. Однако такой вывод был бы ошибочным.

При обсуждении ужасающего провала сталинизма на начальном этапе Второй мировой войны два момента усложняют изложение. Во-первых, демократические страны, такие как Франция, Норвегия и Нидерланды, в то время совершали дипломатические ошибки, не уступавшие ошибкам СССР, а их армии действовали еще хуже. Во-вторых, военная машина, разгромившая Красную армию, французскую, голландскую и множество других армий, сама была построена тоталитарным режимом. Поэтому какой бы вывод мы ни сделали из 1939-41 годов, он не может заключаться в том, что тоталитарные сети обязательно функционируют хуже, чем демократические. История сталинизма показывает множество потенциальных недостатков тоталитарных информационных сетей, но это не должно ослеплять нас от их потенциальных преимуществ.

Если рассмотреть более широкую историю Второй мировой войны и ее итоги, становится очевидным, что сталинизм был одной из самых успешных политических систем, когда-либо созданных, - если определять "успех" исключительно с точки зрения порядка и власти, пренебрегая всеми соображениями этики и человеческого благополучия. Несмотря на полное отсутствие сострадания и бездушное отношение к правде, сталинизм был исключительно эффективен в поддержании порядка в гигантских масштабах - или, возможно, благодаря этому. Непрекращающийся шквал фальшивых новостей и теорий заговора помогал держать в узде сотни миллионов людей. Коллективизация советского сельского хозяйства привела к массовому порабощению и голоду, но в то же время заложила основу для быстрой индустриализации страны. Советское пренебрежение контролем качества, возможно, и производило летающие гробы, но оно производило их десятками тысяч, компенсируя количеством то, чего не хватало в качестве. Уничтожение офицеров Красной Армии во время Большого террора стало одной из главных причин ужасных результатов армии в 1941 году, но это также было одной из главных причин того, что, несмотря на ужасные поражения, никто не восстал против Сталина. Советская военная машина, как правило, громила своих солдат вместе с врагом, но в конце концов доводила дело до победы.

В 1940-х и начале 1950-х годов многие люди во всем мире считали, что сталинизм - это волна будущего. Ведь он выиграл Вторую мировую войну, поднял красный флаг над Рейхстагом, управлял империей, простиравшейся от Центральной Европы до Тихого океана, разжигал антиколониальную борьбу по всему миру и вдохновлял многочисленные режимы-подражатели. Он завоевал поклонников даже среди ведущих художников и мыслителей западных демократий, которые верили, что, несмотря на смутные слухи о ГУЛАГах и чистках, сталинизм - это лучший шанс человечества покончить с капиталистической эксплуатацией и создать идеально справедливое общество. Таким образом, сталинизм вплотную подошел к мировому господству. Было бы наивно полагать, что его пренебрежение правдой обрекает его на провал или что его окончательный крах гарантирует, что подобная система никогда больше не сможет возникнуть. Информационные системы могут достичь больших высот, если в них есть немного правды и много порядка. Тот, кто отвергает моральные издержки таких систем, как сталинизм, не может полагаться на их предполагаемую неэффективность, чтобы свести их на нет.

 

ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЙ МАЯТНИК

Если мы научимся рассматривать демократию и тоталитаризм как разные типы информационных сетей, то сможем понять, почему в одни эпохи они процветают, а в другие - отсутствуют. Дело не только в том, что люди обретают или теряют веру в определенные политические идеалы, но и в революции в информационных технологиях. Конечно, как печатный станок не вызвал охоты на ведьм или научной революции, так и радио не вызвало ни сталинского тоталитаризма, ни американской демократии. Технологии лишь создают новые возможности, а какие из них использовать - решать нам.

Тоталитарные режимы предпочитают использовать современные информационные технологии для централизации потока информации и подавления правды в целях поддержания порядка. Как следствие, им приходится бороться с опасностью окостенения. Когда все больше и больше информации поступает только в одно место, приведет ли это к эффективному контролю или к закупорке артерий и, в конце концов, к сердечному приступу? Демократические режимы предпочитают использовать современные информационные технологии, чтобы распределить поток информации между большим количеством институтов и людей и поощрять свободное стремление к истине. Вследствие этого им приходится бороться с опасностью раскола. Подобно солнечной системе, в которой все быстрее и быстрее вращаются планеты, может ли центр устоять, или все рухнет и воцарится анархия?

Архетипический пример различных стратегий можно найти в контрастных историях западных демократий и советского блока в 1960-х годах. Это была эпоха, когда западные демократии ослабили цензуру и различные дискриминационные политики, препятствовавшие свободному распространению информации. Это позволило ранее маргинализированным группам легче организоваться, присоединиться к общественным дискуссиям и выдвинуть политические требования. Возникшая волна активизма дестабилизировала общественный порядок. До сих пор, когда почти все разговоры велись ограниченным числом богатых белых мужчин, было относительно легко достичь договоренностей. Как только бедные люди, женщины, ЛГБТК, этнические меньшинства, инвалиды и представители других исторически угнетенных групп обрели право голоса, они принесли с собой новые идеи, мнения и интересы. Многие из старых джентльменских