Шрифт:
Закладка:
Мы продолжили обсуждать этот вопрос, когда меня привезли с КТ, и прервались, только когда доктор принёс результаты.
– Придётся вам полежать у нас день-другой, – посоветовал он. – Снимем интоксикацию. Как вы умудрились так надышаться? Слышал, что пожар ликвидировали очень быстро.
– Она у нас вообще человек крайне старательный, – рассмеялся Вадик.
Я же недоумевала вместе с доктором, ведь подруга была права: никто не пострадал, кроме меня. И, похоже, надышалась я очень сильно, потому как в первую же ночь, которую пришлось провести в клинике, мне приснилось это…
Я стояла посредине огромной комнаты, уставленной старинной красивой мебелью, – подобную увидишь разве что в музее или историческом кино. На большущей кровати с балдахином раскинулся крупный мускулистый мужчина с лицом настолько красивым, что перехватывало дыхание.
Но ещё более потрясающей была кожа незнакомца. Она чуточку светилась, и сквозь неё будто бы проступал рисунок чешуи. Как если бы из перламутровых ракушек вырезали аккуратные ромбики для боди-мозаики.
«Хм… – подумалось мне. – Красивый и необычный сон. Кстати, эту идею можно будет воплотить в скульптуре».
Мои размышления прервал стук в дверь. Но мужчина не шевельнулся, даже когда та приоткрылась.
– Мой соэр, – прозвучал мелодичный женский голос. В комнату вошла брюнетка в длинном плаще, который она сбросила одним движением, поразив меня идеальностью округлых форм. – Я облегчу твои страдания.
– Уходи.
От его хриплого, наполненного непередаваемой болью голоса меня бросило в дрожь. Будто по коже прошлись наждачкой. Но гостья не сдавалась.
– Клянусь, всё, что я сделала, было ради тебя…
– Убирайся!
Она всё равно не двинулась с места. Мужчина приподнялся и холодно посмотрел на упрямицу. Процедил тоном, от которого та вся сжалась:
– Я тебя не хочу.
– Понимаю, что заслужила это, – едва не плача, проговорила она и заломила руки. – Но я не могу смотреть, как ты страдаешь.
– Так не смотри, – откинулся он на взмокшие простыни. И крикнул: – Элеви! Выведи её.
В комнате появился ещё один персонаж. Пухлая служанка подняла плащ и, накинув его на плечи обнажённой женщины, силой повела её к выходу.
– Мол, идём. Ты знаешь, что будет дальше.
– Знаю, – всхлипнула та. – И от этого у меня сердце разрывается.
Стоило двери захлопнуться, мужчина вдруг застонал, будто отпустил себя, и, выгнувшись всем телом, засиял изнутри. Это было красивое и одновременно ужасное зрелище, словно в теле разгоралось пламя, причиняющее человеку невыносимую боль.
В какой-то момент он не смог терпеть и, вцепившись в стойки кровати, глухо закричал. От этого звука у меня всё перевернулось в груди. Стало так плохо, будто на моих глазах пытали близкого человека, а я ничего не могла сделать.
Проснулась и уставилась в белоснежный потолок, а мучительный крик всё ещё стоял у меня в ушах. Он отзывался тупой болью в районе сердца, даже стало трудно дышать, и я надрывно закашлялась. Ко мне подбежала медсестра, на лицо легла маска, горла будто лёгкий свежий ветерок коснулся, и я погрузилась в темноту без сновидений.
Жуткое видение несколько дней не выходило у меня из головы. Стоило вспомнить тот сон, как начинало быстрее колотиться сердце, к глазам подступали слёзы, и лёгкие сжимались в спазме.
– Дыши спокойнее. – Заметив, что я закашлялась, Наташа прижала к моему рту коричневый пакет. Пара подобных всегда была со мной, и приходилось пользоваться ими довольно часто. – Скоро приступ пройдёт. Всё хорошо. Всё нормально.
Она терпеливо гладила меня по спине до тех пор, пока я не смогла нормально дышать. Но легче не стало. Как и всегда. С того дня, как в торговом центре разгорелся пожар, во мне будто что-то сломалось. Доктора утверждали, что у меня нет астмы. То психосоматика, и вызвана она сильнейшим стрессом. Но я не понимала, почему именно сейчас.
Всего лишь пожар. Никто не пострадал.
Я поняла бы, случись это два года назад, когда Виктор бросил меня на растерзание коллекторов. Я едва не сломалась, но выжила. Неужели я так сильно испугалась огня? Он был снаружи, а не внутри, как в том сне. Вспомнив видение, я задрожала и снова закашлялась.
– Да что же это такое? – возмутилась Наташа и отобрала у меня стек. – А ну поднимись! Всё, хватит на сегодня. Очередной дракон подождёт. Оставь этого в компании ему подобных, и пошли на свежий воздух!
Стянула с меня фартук и потащила вдоль вереницы крылатых скульптур через всю мастерскую к выходу. Навстречу нам шёл Вадик с пакетом в руках.
– Вы куда? – удивился он. – А как же куриные крылышки?
– Потом, – отмахнулась подруга.
– Можно с вами? Я побаиваюсь оставаться здесь один. Эти статуи будто живые…
– Нет! – осадила парня Наташа. – Сиди здесь и следи, чтобы фанаты нашей гениальной Стуси не разобрали подсыхающих драконов по чешуйкам!
– Да кому они нужны? – запротестовала я.
– Очередь до конца года, – подталкивая меня в спину, деловито сообщила она. – Я уже несколько раз повышала цену. А на того дракона, который едва не сгорел, просят аукцион.
– И снова нет, – вздохнула я. – Не могу его продать. Он мне дорог. Это символ…
Я замолчала, не зная, как продолжить. Символ моего возрождения? Тогда почему мне так больно, глядя на него? Я не могу видеть его и избавиться от дракона тоже не в силах.
– Может, я схожу с ума? – спросила подругу, когда мы вышли на улицу.
– Успокойся, – хмыкнула Наташа. – Ты туда и не приходила. Кто ещё мог выскочить замуж за Виктора и оказаться в таком страшном положении? Только наша добрая и доверчивая Констанция.
У меня в животе будто комок проволоки перевернулся. Внезапно захотелось отыскать бывшего мужа, посмотреть ему в глаза. Зачем? Сама не понимала. Да и заикнуться о странном желании боялась – Наташка точно к психотерапевту потащит.
Но и промолчать я не сумела.
– Я на него совсем не злюсь. Такое впечатление, что им кто-то руководил.
– Хватит видеть в людях то, чего в них нет! – отрезала подруга. – И предупреждаю. Если этот хмырь появится на горизонте, я уроню на него одну из твоих скульптур. Не нарочно, разумеется. Все десять раз случайно!
– Тогда будем надеяться, что чувство самосохранения его убережёт от возвращения в этот город, – рассмеялась я.
– Другое дело, – обняла меня подруга и, отстранившись, заглянула в глаза. – Я так рада видеть твою улыбку. А то в последнее время ты ходишь с таким видом, будто потеряла
