Шрифт:
Закладка:
Она все еще пытается распутать косу, когда я прислоняюсь к стене. — Это не ответ.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — фыркает она, расплетая косу. — Что то, что ты заплетаешь волосы другой женщине, беспокоит меня? Это жалко, и я этого не скажу.
Я вздыхаю и делаю шаг за ее спину, чтобы собрать то, что осталось от косы, в свои руки. — Ну, я этого не делал. — Мне удается распутать ремешок и запустить пальцы в ее волосы.
— Что не делал? — жестко спрашивает она.
— Не заплетал волосы ни одной женщине, кроме тебя, — мягко говорю я. — Ну, тебя и Авы.
Я чувствую, как ее спина выпрямляется под моими пальцами. — Авы? — Она невесело усмехается. — Дай угадаю, одна из твоих многочисленных любовниц? Возможно, та, которая тебе действительно нравилась?
Я молчу долгое время, сглатывая эмоции, подступающие к горлу. — Да, она мне нравилась. Я даже любил ее.
— Приятно слышать.
— Она была… — Я выдыхаю. — Она была самой жизнью. Всем тем хорошим, чего мне не хватало.
Она оглядывается через плечо, но я отталкиваю ее лицо к стене. — Зачем ты мне все это рассказываешь? Чтобы заставить меня ревновать?
Я улыбаюсь. — Нет причин ревновать…
Она перебивает меня. — Правда? Потому что это звучит как…
— К моей сестре., — заканчиваю я, говоря поверх нее.
Мне кажется, я слышу, как у нее отвисает челюсть.
— Я… — заикается она, подыскивая слова. — Я не…
— Не знала, что у меня есть сестра? — просто говорю я. — Конечно, не знала. Ты и все остальное королевство не должны были знать.
Ее волосы выскальзывают из моих рук, когда она поворачивается ко мне лицом. — Что ты имеешь в виду?
Мои пальцы ловят ее подбородок, мягко поворачивая ее обратно к стене переулка, чтобы я мог снова собрать ее волосы между пальцами. — Она родилась одиннадцать лет назад — ее день рождения был почти три недели назад. По состоянию здоровья моя мать не должна была иметь больше детей. Но Ава была неожиданностью. Незапланированной. — Я тихо вздыхаю. — Роды были… тяжелыми. Мы чуть не потеряли королеву из-за этого. Я помню, как сидел у ее кровати, держа маму за руку, пока Целители делали все, что могли.
Коса уже наполовину распущена по ее спине, волосы скользят в моих руках. — Ава не должна была выжить после родов, но она стала чудом, несмотря на все шансы.
— Что… — нерешительно начинает Пэйдин, — что случилось?
— Она была больна. Целители сказали, что жить ей осталось недолго. И из-за этого отец приказал держать ее в тайне от королевства. Он не хотел, чтобы весть о хрупкой королеве и ее больном ребенке распространилась. Очевидно, что больные королевы — это позор. Признак слабости короля и королевства. — Я передергиваю плечами, чувствуя, как в них нарастают напряжение и гнев. — Итак, Ава была скрыта, была секретом, который хранил весь персонал. И до сих пор остается.
— А дальше? — мягко спрашивает Пэйдин.
— Ей было четыре года, когда болезнь забрала ее у меня. — Я сглатываю. — Я научился заплетать косы благодаря ей. Она была слабой, и причесывание ей давалось с трудом. Поэтому я научился делать это за нее. Я использовал любой повод, чтобы провести время вместе. Я выдерживал любые тренировки, которым подвергал меня король, потому что знал, что она ждет меня по ту сторону. — Трясущимися пальцами я расплетаю косу Пэйдин. — У нее были красивые густые черные волосы. Большие серые глаза, как у моей матери. Все шутили, что она была более красивой версией меня. И когда я смотрел на нее, я видел лучшие части себя.
— Кай… — начинает Пэйдин. — Я не знала.
— Она не должна была выходить за пределы замка, в котором ее заперли, — продолжаю я.
— Не должна была? — тихо спрашивает она. — Звучит так, будто она это делала.
При воспоминании об этом на моих губах появляется мягкая улыбка. — О, она это делала. Я позаботился об этом. Когда стало ясно, что болезнь может настигнуть ее в любой момент, я тайком вывел ее в сад однажды ночью. Она обрызгала меня ледяной водой из фонтана, нарвала столько цветов, сколько смогла. — Я делаю паузу. — И она смеялась. Чума, несмотря ни на что, она всегда смеялась. Сама ее сущность была заразительна.
Между нами повисает тишина, когда Пэйдин медленно поворачивается ко мне лицом. — Ты никогда не говоришь о ней.
Я отвожу взгляд, пожимая плечами, как будто печаль от всего этого не поглощает меня целиком. — Это слишком больно. Китт тоже никогда о ней не вспоминает. Он знает, что не стоит. Но все любили ее. Все знают, что нельзя говорить о ней слишком много, когда я рядом. — Я провожу рукой по волосам. — Даже в смерти она все еще кажется тайной. И я хочу говорить о ней — хочу. Это эгоистично, правда. Но каждый раз, когда я смотрю на себя, я вижу ее искалеченную версию.
— Мне так жаль, — шепчет Пэйдин, ее пальцы нерешительно проводят по моей руке. — Я понятия не имела.
— Большинство людей так и не узнают, — с горечью говорю я. — Даже после ее смерти король — отец Авы — отказался рассказать о ней всему королевству. Она похоронена под той ивой в саду. Той самой, под которой ты нашла меня той ночью во время Испытаний. — Я вижу, как осознание этого расширяет ее глаза. — Я навещаю ее так часто, как только могу.
— Так вот почему ты там был, — бормочет она.
Я качаю головой, глядя на неровные булыжники под ногами. — Я хотел рассказать тебе. Но никогда не думал, что смогу.
Ее ладонь нащупывает мою руку, нежно и неуверенно. — Спасибо, что рассказал мне. — Она звучит застенчиво. — И мне очень жаль, что так случилось с Авой.
Я слегка улыбаюсь, отчаянно пытаясь скрасить настроение и думая о чем угодно, только не о своей мертвой сестре. — Итак, я никогда не заплетал волосы любовнице. И не думаю, что моя четырехлетняя сестра — повод для ревности.
Ее губы приподнимает улыбка в знак понимания. Ей знаком звук смены темы. — Как будто я вообще могу ревновать.
Я вздыхаю с облегчением от ее готовности поиграть со мной. — Это мило, когда ты притворяешься, что это не так.
Она быстро закатывает глаза и проводит пальцами по косе. — Неплохо, Азер. Я не до конца уверена, что ты не тренировался на ком-то.
— Только на тебе, дорогая.
— Хм, — хмыкает она, перекидывая волосы через плечо. — Как мило.
Я смотрю на заходящее солнце. — Давай двигаться. Мы успеем пройти еще немного до наступления ночи.
