Шрифт:
Закладка:
— Значит, ты подтвердишь наличие американских модулей на Луне? Ну, если увидишь.
— Как учёный, я буду обязан это сделать. Но если я прилечу в качестве политика, то не знаю, — решил ответить честно.
— Что ты имеешь в виду? — Кира подбирается, как перед прыжком.
— Ну как что? США — наш геополитический конкурент, открыто признаёт Россию врагом. Почему я должен им помогать? Нет. Как политик, я буду обязан уничтожить все следы их пребывания на Луне. В интересах моей страны. За исключением, может быть, беспилотников. А что не так?
Кира слегка ёжится от холода, брызнувшего из моих глаз:
— Ну, как-то это неправильно…
— Кто сильнее, тот и прав. Это же не мы проповедуем. Это их, американцев, кредо. Ну, пусть на себе то же самое испытают.
Кире потребовалось время, чтобы прийти в себя.
— Хорошо. А что нужно, чтобы добраться до Луны?
— Всерьёз добраться? С высадкой человека, с созданием долговременной лунной базы? — дожидаюсь кивка. — Для начала порядка полусотни запусков «Ангары». В самом тяжёлом варианте, с выводом на орбиту тридцати тонн полезной нагрузки.
— Ну-у… это лет на двадцать…
— «Протон» запускали примерно четыреста раз за пятьдесят с лишним лет. В конце частота запусков сильно упала, так что можно округлить до полувека. Сколько это за год в среднем? Не надо калькулятора! Это восемь запусков в год. Так что шести лет хватит. Это если ускоряться не будем.
— Всё равно. Это же сколько денег уйдёт?
— А сколько их уйдёт? Один запуск оценивается в сто миллионов долларов, не больше. Ну, пусть тяжёлая «Ангара» обойдётся в двести. Своим, в конце концов, денег не жалко. Они в нашу экономику пойдут, на высокотехнологические отрасли. И сколько всего мы потратим?
Для разнообразия дал ей воспользоваться калькулятором.
— Десять миллиардов долларов, — с непонятной интонацией говорит Кира.
— Лет за пять, — добавляю разочарования неверующим. — Два миллиарда в год. Правда, надо добавить расходы на орбитальные дела.
— И какие там дела? — оживляется Кира.
— Прежде всего, строительство орбитальной станции. По-настоящему вместительной, большой и удобной. А не то жалкое сооружение сантехнического вида, что сейчас на орбите болтается.
Кира растерянно хлопает ресницами:
— Ты об МКС?
— А то о чём же?
— А дальше?
— Дальше можно и о Луне подумать. Там видно будет.
— Но идеи же у тебя есть?
— Идеи есть, только и свойство у них есть. Меняться на ходу, и бывает, совсем в другую сторону. Главная идея в том, что супертяжёлая орбитальная станция — трамплин для прыжка на Луну.
Подробности выдавать я отказываюсь.
Некоторое время все в комнате сидят молча. Как ни странно, первой высказывается Света:
— Ничего себе у вас планы…
— А ты думала! — мгновенно задирает нос Люда.
И сразу начинает гордиться под моим одобрительным взглядом.
— «Сантехнического вида», — принимается хихикать Куваев. — А ведь похоже! На водопроводную развязку!
Глава 17
Странные разговоры
21 марта, пятница, время 09:15.
Москва, ул. Свободы 13, префектура СЗАО.
Вчера меня Кира прихватила телефонным звонком, когда со Светой покидали танцкласс. Татьяна нас, кстати, от элективного курса физкультуры избавила. И то, нагрузка на танцах нисколько не уступает легкоатлетической тренировке. Если не филонить, конечно.
У Светы небольшие проблемы с немецким — мне на радость. Тут же, к её первоначальному испугу, перешёл на этот язык при общении с ней. Обоим полезно. Поэтому машинально поприветствовал Киру гутентагом.
— Салют. Всё шутишь? Слушай, такое дело… — голос почему-то стал неуверенным. — Тебя мой отец к себе требует. О чём-то поговорить хочет. Ты когда сможешь?
— Завтра до обеда окно есть. У курса военная кафедра, а я откосил.
— Я сейчас уточню… — отключилась.
Идём со Светой дальше, погода пасмурная, но ветра и дождя нет, можно пройтись.
— У тебя с ней серьёзно? — осторожно так спросила…
Обрезал все домыслы на корню:
— Сотрудничаем в публичной сфере. Ты в курсе. В смысле романтики никаких отношений нет.
Поверила или нет, не знаю. Лично я сделал всё, что мог. Второй звонок Киры занимает моё завтрашнее утро.
И вот я в здании префектуры. Само собой, сразу меня не пропускают. Только после отзвона в приёмную. И там пришлось переждать пару важных дяденек. Так что утыкаюсь в учебник и выпадаю из реала. Утренние часы — собственность искина.
— Колчин!
Поднимаю расфокусированные глаза. Чтобы собрать их в кучу, требуется время,. Передо мной секретарша. Белый верх, чёрный низ, фигурные ноги на шпильках. Хороша!
— Сколько вам говорить? Вас вызывают.
— О, извините. Задумался, — прячу учебник в сумку.
Её на вахте, кстати, тоже обыскали и просветили. Примета времени.
На ходу кидаю взгляд на настенные часы. Время штурмует отметку в одиннадцать часов, полтора часа просидел в приёмной. Вот где работает молох уничтожения рабочего времени, которого так всем не хватает.
А молодо выглядит префект! Пятидесяти точно нет или недавно стукнуло. На вид моложавый и в форме. Одобряю.
— Садитесь, Виктор, — приглашающий жест на место справа.
Стол традиционно буквой «Т», на стене — портрет президента.
— Можно на «ты», Алексей Анатольевич, — Кира, разумеется, сказала, как его зовут.
— К сожалению, симметрично ответить не могу, — разводит руками мужчина.
Вежливо смеюсь. Уже нравится, не без юмора мужик.
— Симметрии не требуется, — разрешение всё-таки дать надо. — Учитывая разницу в возрасте и положении.
— Сначала расскажи о себе, Витя, — то ли просит, то ли требует.
Мне не жалко:
— Студент ФКИ, третий курс. То есть формально второй, но я перескочил через год. Играю на саксофоне, недавно возобновил занятия танцами. Бальными. Но главное увлечение — это наука, конечно.
— Да, Кира рассказывала, — префект недолго барабанит пальцами по столу. — А почему умалчиваешь о международной олимпиаде. Ты действительно там золотую медаль взял?
— Я ж не знаю, что вам Кира сообщила, что нет, — пожимаю плечами. — А об участии в олимпиаде можно и в
