Шрифт:
Закладка:
— Вот ты какая! — Татьяна, наше ударное лобби, рассматривает Свету с некоторой бесцеремонностью. — Дивно хороша.
— Самую лучшую выбрал, — немедленно встреваю за своей долей славы.
Излишне упоминать, что Света начинает розоветь. Понимаю, почему Татьяне так нравится с виду неяркая внешность одноклассницы. Резко очерчённая красота лица плохо поддаётся корректировке, а с лицом Светы можно поиграть, любой образ намакияжить.
— Машохо, заходите! — секретарша приглашает Свету, но Татьяна ныряет вслед за ней.
Секретарша попустительствует. Мне приходится ждать.
Бюрократическая беготня заканчивается около четырёх часов.
ДСЛ.
Почти ровно в четыре часа переносим вещи Светы на третий этаж. Татьяна по моей просьбе заселяет мою одноклассницу в то же здание. Обоснование простое: при такой близости проживания нам можно хоть каждый день самостоятельно репетировать.
Само собой, ей достаётся верхнее место в трёхместной комнате.
— Мою одноклассницу и подружку не обижать, — предостерегаю соседок, — а то на свои концерты пускать не буду.
Света опять смущается, а девочки заверяют в своей полной лояльности. При этом называют меня по имени. Это что, я стал настолько популярен, что слава обо мне докатилась даже до гуманитарных факультетов? «Силён, брат», — это я себе говорю.
Вечером сидим слегка пришибленные. Фанат лунной темы Саня нашёл длинное интервью с доктором физико-математических наук.
https://youtu.be/W13oeXjZH6o
Отсмотрев начало, останавливаем. Надо переварить. Даже Шакуров, относящийся к увлечению Санька с изрядной долей скепсиса, притихает. И не спрашивает, кого я имею в виду под словом «они».
— Поэтому они никогда не признают, что американцев там не было. Это всё равно, что на весь мир сказать: «Мы — жалкие ублюдки, продавшие славу свою за деньги».
— Почему ты думаешь, что это правда? — серьёзно спрашивает Шакуров.
— Потому что всё слишком гнусно, чтобы оказаться неправдой.
— Неизвестно, как бы ты себя повёл на их месте, — вдруг говорит Костя. — Тебе предложат миллиард долларов, и ты согласишься…
— Ударить тебя? — с трудом удерживаю в себе мгновенно вскипевшую ярость.
— Ладно, ладно, я пошутил, — с поднятыми руками Шакуров забивается в угол кровати.
Старается не смотреть мне в глаза, Куваев наблюдает молча, никаких попыток умиротворения. Почти равнодушно смотрим до конца полуторачасовый ролик. И почти не разговариваем до самого отбоя.
5 февраля, четверг, утренняя зарядка.
Окрестности ДСЛ.
Шакуров, нелепо взмахнув руками, грохается в снег. Думаю, он его и спасает от сломанных рёбер. Сегодня, только сегодня, не сдержался. И в рамках начального обучения основным приёмам уличного боя, демонстрирую подсечку в излишне жёстком стиле. Вырвалось всё-таки из меня что-то бешеное.
Куваев опять молчит, только наблюдает. Девочки в стороне занимаются растяжкой. Что-то чувствуют, смотрят на нас с тревогой. Присаживаюсь рядом с поверженным.
— Понимаешь, Костя, когда ты ляпнул, что я способен на предательство, ты не обо мне сказал. Ты о себе говорил. Это ты можешь продать себя, друзей, любимую девушку, Родину. Вопрос только в цене. Не согласишься за миллион, согласишься за сто, не за сто миллионов, так за миллиард. Всё дело всего лишь в цене.
Встать не помогаю, не могу заставить себя подать ему руку. Саня так же молча наблюдает. И так же молча все уходим в комнату.
Вечером Шакуров собирает вещи. Решил уйти из нашей комнаты. Никто его не уговаривает. Понятно почему. Пусть нечаянно и ненароком, но он тяжко оскорбил меня. Невыносимо с осознанием подобного факта постоянно жить рядом. Счастливая лёгкость общения канула безвозвратно. Подумать только, как просто можно уничтожить приятную и дружескую атмосферу. Немного уже начинаю скучать по беззаботно дебильному смеху Куваева.
6 февраля, пятница, время 16:50.
Главное здание МГУ, ДК, танцкласс.
Последняя поддержка! С лёгким выдохом Света медленно сгибает и ставит на пол поднятую вверх ногу. Не под девяносто градусов вытянула, но под семьдесят пять точно. Для танцовщицы, не гимнастки, это сильно.
Сияющая партнёрша выпрямляется, покидая опору в виде меня. Рука об руку уходим из центра площадки, сопровождаемые потрясёнными взглядами и робкими хлопками. Судя по её виду, Света только что оторвалась по полной. В каких-то местах с трудом поспевал за ней…
— А ты отстаёшь от неё, Колчин, — несмотря на критику, лицо Татьяны выражает полнейшее блаженство.
Заметила, блин!
— Это ненадолго, Татьяна, смею вас заверить.
— Только попробуй надолго, враз тебя заменю, — угроза при такой довольной улыбке выглядит несерьёзно, но Света пугается:
— Ой, не надо его заменять!
— Не обращай внимания, — успокаиваю её. — Татьяна Александровна шутить изволят. Ты за это время выросла, а я почти два года серьёзно не занимался. Я не о росте, если ты не поняла.
Хотя и рост имеет значение. Девушки лет с пятнадцати практически не растут, а вот я — да, подрос. И мне надо приводить в соответствие свои навыки с новыми параметрами тела.
— Ладно, немного отдохнём и начнём асинхрон устранять…
Свой бонус получают и воспитанники Татьяны. Она и без того не склонна к крикам и крепким выражениям, но сейчас металл из голоса совсем испаряется. Иногда ко мне подходит, помогая ставить движения. Света падает на растяжку. И чего все на неё пялятся? Я-то ладно, пытаюсь определить, насколько она изменилась, а они чего? Вроде ноги длиннее стали… а, ну да, она всё-таки в росте прибавила. Сантиметра три-четыре. Я вырос намного больше, вот сразу и не заметил.
В какой-то момент Татьяна усаживает Свету на стул, крутится рядом с рулеткой. Затем тычет пальцем в смартфон. Подбираюсь ближе.
— Ого! — в голосе тренерши откровенное восхищение. — Сорок восемь с половиной! Почти рекорд.
Успев заглянуть через плечо, отмечаю, что Татьяна слегка преувеличивает. Сорок восемь и семь десятых, но если округлить до половинок, то можно и так. Что сказать? Я — молодец, что обеспечил прибытие настолько фактурной девочки. Фактура в пятьдесят процентов уже хорошо, а то, что меньше, само по себе заявка. На что угодно заявка: на призовые места, на зрительские симпатии, на занятие фокусов фото- и телеобъективов.
Через час ударили ещё раз по джайву.
— Замечательно! — оценивает нас, а скорее только меня Татьяна. — Есть над чем работать, но прогресс виден. Что даже удивительно.
Сам чувствую. Пришлось напрячься, где-то Света сбавляет, так что явных провалов уже нет.
— Но ты его тяни за собой, — тренерша на то и тренерша, что всё замечает, — не надо до его уровня опускаться.
Время 18:35. Кафе
