Очень небольшой, размером с пять или шесть сложенных вместе хат, он, словно небольшой горб, вырос прямо из-под земли и, перепачканный грязью с кусками дерна, хорошо сливался с окружающей его природой распадка. Ну а когда сидящий внутри поводырь понял что его все же нашли, он решил меня не ждать и атаковать сразу при входе. Как и в горном коконе, внутри не было ведущих вверх коридоров. Лишь череда переходящих друг в друга комнат и находящееся в середине большое помещение с контролирующей тут все тварью… которая явно не хотела подпускать меня к себе и бросала в атаку все что у нее было, пытаясь уже привычно окружить и задавить массой.

К моей печали, бой закончился довольно быстро. Видимо из-за размера кокона, поводырь почему-то не мог вывалить на меня слишком много монстров. Поэтому, размахавшись с, примерно, пятью десятками чудовищ и порубив на части двух безголовых, я сразу направился в центр этого проклятого рассадника. Где меня уже ждали. Висевший под потолком глаз посмотрел на вторженца и сразу после того как я прорвался через тонкую пленку преграды, попытался взять меня под свой контроль. К печали твари, могущество его разума оказалось бессильно перед моей дурной силой в более чем четыре десятка единиц и я, прорываясь сквозь путы чужой воли и не обращая внимания на изменения своего тела, просто отправил в полет один из метательных топоров, обрывая бесполезную жизнь поводыря. Так это недолгое сражение и подошло к своему концу, ну а я, почесав правой клешней бороду, и попрощавшись с еще одним топориком, сразу пошел рубить деревья для костра.

Стопы превратились в коровьи копыта, поэтому пришлось снаружи все же снять слетающие сапоги и нехотя принимая удобство такого странного передвижения по лесу, сбегать за оставленными далеко у дороги пожитками. А вот клешня в рубке деревьев показала себя не очень удобной, поэтому приходилось работать лишившейся всего пары пальцев левой. Зато конечность рака была очень сильной и ею оказалось крайне сподручно таскать бревна. Не используя крюки и канаты, я просто сжимал клешней поваленное и уже очищенное от ветвей дерево и, не чувствуя какого-либо напряжения в руке, тащил его прямо к кокону. Появившийся на переносице третий глаз поначалу немного мешал слегка искажая зрение, но когда наступила ночь, а видеть я продолжил практически так же хорошо как и днем, пришлось смириться с этим небольшим неудобством, просто желая поскорее управиться со своим делом.

Стараясь потратить как можно меньше земляного масла, лил его не везде и всего по несколько капель, чтобы пламя хотя бы занялось. Кусты и бревна были уже довольно сухими, поэтому я решил что этого вполне хватит и постарался потратить на небольшой кокон всего два бурдюка. К печали своей, сохранить третий непочатым не удалось. Как бы я не старался, все равно пришлось открыть еще один, чтобы плеснуть хоть немного на все дрова снаружи. Да и тряпицу на факел пришлось слегка пропитать, чтобы подпалить его и пройтись с ним вокруг кокона, заставляя пламя разгораться. Заканчивая с этим, кинул по большой горящей ветке в каждый из двух входов…, а затем просто лег неподалеку спать с полной уверенностью в том, что звери и монстры обойдут пожар дальней дорогой, а пламя не пойдет дальше так как я вырубил весь сухостой вокруг кокона, оставив лишь небольшие пни.

Поначалу сон не желал идти, так как разум разрывали очень далекие воспоминания о том как мы уходили из родной деревни. Как Амихаш поджигал лес. Как мы с Олией и Мириной собирали свои пожитки, пытаясь скрывать свой страх перед неизвестностью за глупыми шутками и спорами о всяком тряпье. Как мы уходили из деревни, мысленно прощаясь с родными местами. Вспоминал это все, словно дурной сон, и думал о том, насколько же был тогда глуп, слаб и наивен. Тогда… далекие четверть года назад. Когда мирная жизнь еще казалась возможной, а деревенские жгли костры лишь чтобы запечь картошку или погреться, но никак не для того что бы сжечь очередной рассадник тварей неизведанных земель.

Треск и похрустывание разгрызаемых огнем дров, неостановимый танец языков пламени, редкие вспышки злых мошек-искр — несмотря на посилившуюся в мыслях боль, в какой-то момент я все же провалился в сон, убаюканный мельтешением увлеченного трапезой костра. Ну а проснулся уже когда заглянувшие в распадок отблески солнца принялись настойчиво тыкаться мне в лицо и глаза. Я конечно попытался отмахнуться и прикрыться, но это слабо помогло. Да и блаженная, лишенная каких-либо сновидений, чернота краткого забытья уже отступила, уступая место вновь навалившимся на голову мучительным мыслям. Так и пришлось, немного помучавшись, все же вставать и нехотя вспоминать где теперь нахожусь.

Запах горелого дерева и сырости росы, шелест ветра в траве и далекие крики какой-то птицы, широкое выжженное пятно на земле и лезущее в глаза послание, сообщающее о еще одном боевом ранге, полученном прямо во сне. Пришлось потратить всего пару мгновений, чтобы припомнить все что было вчера, а после этого крепко призадуматься о прихотях творцов, создавших систему самосовершенствования. Мне бы очень хотелось понять почему ранг не увеличился после сотни убитых гончих и участия в сожжении большого кокона, но вырос из-за небольшой горстки убитых тварей и уничтожения малого рассадника чудовищ. Ответа на этот незаданный вопрос у меня конечно же не было. Как и на десятки других подобных ему. Но мне же никто не запрещал их искать. Поэтому я, старательно отвлекая себя от мыслей о прошлом, довольно глубоко погрузился в размышления о непонятном и непознанном. Какие-то ответы точно должны были существовать… и я даже не ожидал что, собирая свои пожитки и двигаясь в сторону дороги, случайно найду один из них.

«Десять сотен монстров за один день… Хотя, скорее всего, даже больше. Но если считать по десять, то получается… сто сотен за одно десятидневье. В году их ровно тридцать шесть и если так… то получается… триста шестьдесят… Нет, больше. Получается… десять раз по триста шестьдесят сотен тварей. Это какая-то слишком большая цифра. А если вспомнить про тех чудовищ, что придут из неизведанных земель… Даже если через год против каждого выжившего человека встанет по два десятка монстров, то под таким натиском выживут лишь единицы и никакие стены тут не помогут. Хотя… вспоминая сколько погибло за это еще не закончившееся лето и думая о том,