— Зачем её звать? — хмуро спросила Ондатра.

— Как зачем? — удивился я. — А как же иначе? Или ты думаешь, что ты мне вот сейчас лапши на уши навешаешь, и я их резать пойду? Сначала надо разобраться — не на пустом же месте они начали такими угрозами разбрасываться. Может, на самом деле это вас надо резать? Зови давай, разбираться будем.

— Не надо её звать, я тебе сама всё расскажу. Просто у нас небольшая накладка с договором вышла. Мы им кое-какие саженцы должны были передать, но у нас не получилось.

— Из-за небольшой накладки такие угрозы? — я удивлённо покрутил головой. — До чего же буйный народ в этой Сосне. Ну не получилось у вас с договором, так пусть не платят, вот и всё. Сами небольшую неустойку им заплатите, и дело с концом.

— Они нам вперёд заплатили, — неохотно призналась Ондатра. — Девку нам дали.

— Так отдайте её обратно.

— Не можем мы её отдать — она у нас уже пару нашла. Как её вернуть?

— А дай-ка, я попробую понятнее сформулировать. Вы заключили с Сосной договор, и они передали вам свободную девку с тем, чтобы вы им поставили саженцы. Но вы и саженцы не поставили, и девку отдавать не хотите. Я правильно ситуацию описал?

— Неправильно. Мы девку отдать хотим, только не можем.

— Отдайте другую. Они наверняка на другую тоже согласятся.

— Нет у нас лишних девок, — раздражённо отрезала она.

— Ласточку отдай, раз она такая привередливая, — предложил я.

— Откуда ты про Ласточку знаешь? — вскинулась Ондатра.

— Поговорил с народом, — туманно объяснил я. — Люди же всё видят, их не обманешь.

Старая Ондатра сверлила меня взглядом, но я держал непроницаемое лицо. Вряд ли она догадается, что мне всё это рассказал ребёнок, вот пусть и гадает, что за информаторы у меня есть в её племени.

— В общем, Ондатра, тебя неправильно Старой зовут. Ты на самом деле Хитрая Ондатра. Кинула соседей, а сейчас пытаешься меня припрячь, чтобы я с ними разобрался.

— Слишком грубо ты это описываешь, — поморщилась она.

— Зато правильно. Тебе напомнить суть нашего договора? Так вот, если они и в самом деле придут к вам драться, то я заступаться не буду, потому что у них есть на это причина. Ты взяла оплату, но договор не исполнила — улаживай с ними сама без меня. Я в твоих схемах участвовать не собираюсь.

— Улажу без тебя, — проворчала Ондатра, — раз уж с тебя никакого толку нет.

— Вот и договорились, — обрадовался я. — А теперь распорядись, чтобы меня проводили к моему старому другу Доброму Кроту.

— Зачем тебе Добрый? — она подозрительно посмотрела на меня.

— Давно его не видел, — объяснил я. — Посидим, пообщаемся, вспомним былые дни. Ты вообще почему такая неприветливая, Хитрая? Не хочешь никого мне в проводники давать — не надо, я сам пойду его поищу.

Ондатра сморщилась, будто проглотила лимон, но всё-таки позвала:

— Эй, кто там, покажись!

Из куста рядом высунулась девчонка лет восьми. Ондатра неуловимо улыбнулась и потрепала её по голове.

— Покажи вот ему, где Добрый Крот сидит, — ласково сказала она. — И сразу назад, а то знаю я тебя.

Та с серьёзным видом кивнула, вылезла из куста и протянула мне ладошку.

— Я, может быть, ещё вернусь, так что пока не прощаюсь, — доверительно сказал я Ондатре, беря девчонку за руку. — Ну веди, красавица.

Та заулыбалась, решительно потянула меня на почти незаметную тропинку и немедленно начала болтать:

— Тебя как зовут?

— Кеннер, — ответил я.

— Странное какое-то имя, — с сомнением сказала девчонка. — А что оно значит?

— Да ничего не значит. Просто имя такое.

— Имя всегда должно что-то значить, — уверенно заявила она. — Я вот Стрекоза. Ну, пока ещё Стрекоза. Я хочу Цинерарией быть, но, наверное, не назовут.

— Сложное имя, — дипломатично заметил я.

— Зато красивое, — вздохнула она. — И цветок красивый, мне нравится.

— Подрастёшь, станешь самой красивой, тогда обязательно назовут, — ободрил её я.

— Тогда ты меня потом так назови, хорошо? — попросила Стрекоза.

— И что, это сработает? — не понял просьбы я. — Вот я тебя этой Цинерарией назову, и у тебя такое имя будет?

— Если люди его примут, — строго сказала она. — Ты вот Старой Ондатре новое имя дал, и она теперь стала Хитрой Ондатрой. А меня Цинерарией сейчас назвать нельзя, племя не примет, — она надрывно вздохнула. — Буду пока Стрекозой.

Что-то есть в такой системе — сразу понятно, что человек из себя представляет. Вот взять мою спутницу — маленькая, шустрая, и непрерывно жужжит — кто ещё, как не стрекоза? Хотя совершенно неясно, какой ей надо стать, чтобы её назвали Цинерарией — может, лесным это и понятно, а у меня воображение отказывает. А кстати, они ведь и мне наверняка какую-нибудь кличку прилепят — надеюсь, придумают всё-таки что-нибудь получше, чем Вкусный Чужак.

— Хорошо, если к тому времени окажусь у вас в лесу, то обязательно назову тебя, как ты скажешь, — пообещал я. — А ты пока вырастай красивой.

Она счастливо захихикала и поскакала вприпрыжку, потянув меня за собой.

Хижина Доброго Крота оказалась совсем незаметной — я бы наверняка прошёл от неё в двух шагах, даже не догадавшись, что это жилище. Вход в неё выглядел просто складкой в стволе, которая резко изгибалась и переходила в дверной проём. Двери, впрочем, не было — хотя дверь, возможно, и не нужна в таком климате.

Похоже, это и был тот самый древесный дом в стволе огромного дерева. Я сделал несколько шагов назад и с сомнением оглядел дерево — большое, конечно, но было совершенно непонятно, как туда могла поместиться жилая комната. Даже если комната была единственной и маленькой, ствол не выглядел для этого достаточно толстым. Что-то здесь было не так — может, какие-то фокусы с пространством? Я огляделся вокруг — деревьев вокруг хватало, и наверняка многие из них были тоже жилыми.

Я вернулся в дерево — после поворота открылась не комната, а лестница вниз со ступеньками разного размера. Загадка, наконец, разъяснилась — помещения, оказывается были в корнях. После лестницы