Первая реакция это удивление, вторая — опасность. Как кабана никто не испугался, так никто не испугался и волка. Клинки полетели из ножен.

Волк сразу же бросился в горло Атаману. Атаман ударил мечом, но с одного удара оборотня не остановить, если только это не четкий укол в уязвимое место. Волк врезался ему в правую руку, сбил на снег, и через мгновение из перекушенного горла к небу брызнул фонтанчик крови. Как недавно заметил Кшиштоф, клык это не сталь и не свинец. Даже не серебро.

Оборотень, конечно, страшный зверь. Особенно, когда внезапно напрыгивает из ниоткуда, а ты один и без оружия. Но чего бояться воину, у которого в руках верный клинок, вокруг толпа товарищей, а в брюхе плещется горилка? Даже если кто и дрогнул внутри, то снаружи этого не показал.

Тварь окружила вооруженная толпа. Как бы ни держала удар волчья шкура, но при такой плотности клинков ее изрубят в капусту.

— Вольф! — крикнул Ян, — Открой сундук и беги! Там дубинка!

Ян выкрикнул еще какую-то ерунду на латыни. Ласка не понял, а Вольф понял. Оборотень оттолкнулся задними лапами, перелетел над головами быстрее, чем сообразили поднять сабли, и бросился в дом. За ним рванулись почти все душегубы. Остались принявший командование Кшиштоф, палач рядом с Лаской и еще двое.

Доминго спикировал с виселицы на плаху и перекусил веревку на правой руке Ласки. Палач выхватил саблю, попугай перекусил веревку на левой руке и отлетел в сторону.

— Ах ты бесова птица! — палач повернулся спиной к плахе, следя за облетающим его полукругом попугаем.

Ласка прикинул, что дотянется, хотя ноги и привязаны, и прыгнул палачу на спину. Обхватил его за шею и под правую руку. Доминго тут же налетел слева, вцепился палачу в волосы и клюнул в висок. Похоже, насмерть.

К ним уже бежали часовые Яна и Бенвенуто, но Доминго в два щелчка перекусил веревки на ногах, и Ласка поднялся с саблей палача.

Через закрытое окно второго этажа вылетел Вольф, рухнул в сугроб и выбрался оттуда, оставляя красный след за собой.

— Развяжи меня! — крикнул Ян, — Или твоим друзьям тоже конец!

Вольф на трех ногах подбежал к Яну и перекусил его веревку.

Из дома раздались звуки ударов и страшная ругань. Душегубы толпой повалили наружу, отмахиваясь саблями и прикрывая головы. Вокруг них летала знакомая Ласке дубинка.

Ян посмотрел на дубинку сквозь пальцы, выкрикнул какое-то заклинание в три слова и добавил:

— Дубинка, бей всех, кроме этого, этого и этого! Не пускай душегубов в дом! Парни, в дом отходим!

Ласка неплохо продержался с чужой саблей против двоих. Сторожить связанных пленников Атаман назначил не самых сильных бойцов. Потом появилась дубинка, и душегубы отступили вглубь двора, отмахиваясь саблями уже от нее.

Доминго подлетел и перекусил веревки у Бенвенуто. Ласка вбежал на крыльцо и взял свою саблю, которая лежала на груди мертвого Казимира. Дубинка отогнала душегубов на пару десятков шагов от дома и куда-то спряталась.

Вольф доковылял до ножа, обернулся и побежал голым к дому, прикрываясь ворохом своей одежды.

— Дубинка их на какое-то время задержит. Может и надолго, но не до утра, — сказал Ян, закрывая вход в дом со двора, — Пан Кшиштоф всяко умнее, чем деревяшка.

— Я вообще ничего не понимаю, — сказал Бенвенуто на латыни и показал на Яна, — Кто он и зачем он тут?

— Могу рассказать, — ответил Ян тоже на латыни, хотя и с польским акцентом.

— Я бы сначала сундуком занялся, — сказал Вольф.

— Он с закатом засыпать начинает. Ты чудом успел. Сейчас должен уже спать.

— Я тебе ни на маковое зерно не верю, — сказал Ласка, — Идём наверх.

— Что-то я не помню, чтобы из дома выбегали Богдан и Оксана — сказал Вольф, — Не там ли они.

Вольф подошел к увешанной оружием стене и снял с одного из крюков свой корд, отобранный днем. Бенвенуто там же взял свой верный меч. Все поднялись на второй этаж. Разгромленная комната когда-то была господской спальней. Посередине стоял сундук, а рядом с ним сидел на полу Богдан.

Добротный сундук высотой по пояс человеку. Из темного дерева, с полукруглой крышкой, выпуклыми боками и на четырех резных ножках, стилизованных под рысьи лапы. От двери казалось, что сундук это злорадно улыбающаяся морда с широким покатым лбом, ртом по всю ширь и без ушей. Как жаба, только еще и с носом, нависающим надо ртом. Но если подойти поближе, то видно, что сундук никакая не морда, а со всех сторон изукрашен резьбой на тему зверей и птиц, пасущихся на ветвях деревьев. И никакой у него не нос, а кованая петля с навесным замком.

Богдан тупо посмотрел на пришедших, как будто на него свалилось еще большее горе, чем трое вооруженных врагов и один безоружный.

— Что ты грустный такой? — спросил Ласка.

— Оксану сундук зъил, — ответил Богдан.

— Так открой.

— Не открывается.

— Расскажи-ка подробнее.

— Что рассказывать-то? Сами все знаете. Ты сказал, я побег. Воны целуются, и ось этого лапы у моей жинки на жопе. Я йому дав леща. И Оксане так, подлещика. Вона на кровать впала. И так добре впала, що я не стерпев. Жинка вона мене або хто?

— А что Ян тут, замок сломанный, ничего?

— Я свою руку знаю. Полежал бы ще цей Ян. Про сундук вообще нема про що беспокоиться. Крышка закрыта, чого ще треба. Я жупан та пояс скинув, жинку кохаю, прибегае Кароль з хлопцами. Анджей бы начал шутки шутити и советы подавати, а Кароль лишний раз не нарывается. Хлопцы з нас смутились, Яна забрали. Тут Оксана задихала-задихала, я прискорився, прибегае вовк. Вовк не вовк, навить и перевертень. Я подумав с жинки слезти,