Шрифт:
Закладка:
Теремок и фортификационные сооружения вокруг него строил Нешто-Нашто: признанный мастер доставать всё буквально из воздуха. А приставники с Гатой весь день отбивались от всякой нечисти, которую гнали в сектор целыми стадами. Но к вечеру управились все: и строитель, и устроители бескровной бани для захватчиков.
Ольга осталась защищать очаг в реале. Маясь теперь уже двумя хворобами: Олег и Моргощь. Олега было жалко до кровавых слёз. Мало мужику досталось, когда он молодым парнем попал на войну — та ему всю душу выжгла. А теперь той душой ещё и завладели мерзавцы. Да и она свою долю внесёт: не сможет ответить на его чувства искренне, от всей полноты сердца. А он это обязательно почувствует: в притворстве жить не захочет. От неё откажется, а от себя никогда. И решится его дилемма не в его же пользу.
А Моргощь… Ну, что Моргощь? Останется в душе незаживающей болячкой — Ольга уже сейчас чувствовала, как та саднит. Но решения своего никогда не изменит: своих не предаст. Это даже не вопрос выбора — это так и точка.
Утро понедельника для неё началось с сюрприза прямо на остановке, где Ольга выгружалась из пригородного автобуса. Не успела сделать и десяти шагов, как у обочины припарковался чёрный джип. Не особо присматриваясь — да и в принципе не разбираясь в машинах — она, естественно, ожидала увидеть Олега. Но…
— Доброе утро, волшебница, — заступил ей дорогу Илья.
Стараясь казаться насмешливым. Однако мрачный взгляд не оставлял надежд, что он просто так отвяжется.
— Не думаю, что оно доброе, — постаралась, как можно, сумрачнее откликнуться Ольга. — У меня есть шанс от тебя избавиться? Хотя бы сегодня. И, кстати, сотовый верни. Который ты утащил вместе с моим рюкзаком.
— Садись в машину, — с нажимом попросил Илья.
— А, если не сяду? — оглянулась она в надежде удрать через межмирье.
Не бросит же он машину под знаком запрета парковки. Только вот народу вокруг полным-полно. Исчезать у всех на глазах менее благоразумно, чем перетерпеть очередной бред этого маньяка.
— Силой усажу, — пообещал Илья таким тоном, что угроза показалась веской.
— Хорошо, — старательно изображая ледяное спокойствие, пересекла она газон.
Он закрыл за ней дверцу, уселся сам и уверенно встроился в поток машин. После чего всё с той же натужной насмешкой поинтересовался:
— Может, всё-таки, объяснишь, чем я так провинился, что ты устроила мне затяжную пытку?
— Я? Тебе? А твои попытки на мне жениться, не пытка? — выдерживая взятый тон, возразила Ольга.
— Жениться, — повторил он, как показалось, с еле уловимым удивлением, но продолжил довольно невозмутимо: — И что же тебя не устраивает: замужество, как таковое, или жених?
— По-моему, тебе позавчера всё популярно объяснили. Знаешь, деду не понравится твоя настойчивость. Не боишься, что он насадит тебя на свою рогатину?
— Значит, дед против, — вновь как-то странно отреагировал Илья.
Вообще-то Моргощь, но ей было легче думать о нём, как о человеке, которым этот негодяй овладел. Возможно даже неплохом человеке.
— А у тебя остались какие-то сомнения? — слегка растерялась Ольга, не зная, как себя вести дальше.
Потому что он был явно неадекватен. У него что, провалы в памяти? Или раздвоение личности? Что в его возрасте совсем неудивительно: прожить сотни лет и остаться нормальным не всякому под силу.
— Я бы на твоём месте не сердила полковника, — продолжила нагнетать Ольга. — Знаешь, он две войны прошёл. Пристрелит тебя здесь в реале, и твой осточертевший нам дух вернётся в межмирье. Где тебя будем поджидать мы с бабулей. А уж от её оружия тебе не спастись и там.
Илья молча слушал её, сузив глаза и закусив губу. Его молчание начинало угнетать. А когда женщину что-то угнетает, она начинает либо заедать, либо забалтывать свои страхи.
— Кстати, почему из всех приставников ты выбрал меня для своих домогательств? Версию страстной неистребимой любви отметай сразу. После того, как ты разделался с нашими предшественниками, любое упоминание о ней будет звучать издевательски. Прошло двести лет, но твои похождения до сих пор пугают всё межмирье. Так, откуда такое внимание к моей персоне?
— Ты мне снишься, — глухим ещё больше охрипшим голосом объявил Илья. — Каждую ночь. И в этих снах ты более благосклонна. Если не сказать: развратна.
— Заклятье? — машинально отреагировала Ольга.
— Думаешь? — без видимого интереса бросил он.
— Не знаю, — вдруг заинтересовалась она этим вопросом всерьёз. — Ты мне скажи: существуют ещё умельцы, способные наложить заклятье на такого, как ты? Может, твоя подружка?
— Какая подружка? — оживился и он.
— Та, что сама себе незыблемая первооснова, — иронично усмехнулась Ольга.
— А, эта, — весьма равнодушно отреагировал Маргощь на явную провокацию.
Вообще-то считалось, что приставники не знают о его связях с Марго. Но Ольга впервые осознала, что так считали только они. На деле же он прекрасно знает, кто и когда их проинформировал на сей счёт.
— А, куда мы едем? — спохватилась она, сообразив, что офис давно остался позади.
— Завтракать, — теперь усмехнулся Илья.
Удовлетворённо и многозначительно одновременно.
— Это похищение? — преувеличенно восторженно всплеснула руками Ольга. — Ты серьёзно? Надеюсь, у тебя не осталось иллюзий по поводу моей скверной ориентации в промежмировье?
— У меня вообще не осталось иллюзий на твой счёт, — как-то слишком туманно выразился он.
— Ты разочарован?
— Ещё больше очарован, — кажется, серьёзно ответил Илья. — Всегда знал, что встречу свою фею. Не знал только, что она действительно окажется феей.
— Разворачивайся, — потребовала Ольга. — Я на работу опоздаю. И верни телефон.
— Твоя работа там, где прикажут, — парировал он. — А приказы тебе отдавать могу только я. Привыкай. В нашей семейной жизни может пригодиться. Так что сегодня ты работаешь…
— Пока-пока, — прокуковала она и умчалась в межмирье.
Он как раз выруливал с улицы на центральную площадь, где всегда оживлённое движение.
