установленные действующими режимами правила. То же самое нам предстоит и в будущем. Полагаться при осуществлении решительных перемен на гипотетический нерушимый принцип единства всех заинтересованных стран или социальных групп было бы большой иллюзией. Каждое политическое сообщество должно вырабатывать собственные условия для диалога с остальным миром, не дожидаясь полного единения своих партнеров. Как всегда в истории человечества, каждое государство при необходимости должно отказаться от данных предшественниками обязательств, особенно если они угрожают социальной гармонии и сохранению планеты. Но эту форму суверенитета очень важно определять на основе целей, базирующихся на принципах интернационализма и универсализма, то есть четко формулируя критерии социальной, фискальной и экологической справедливости, которые можно одинаково применить ко всем без исключения странам.

Считать, что этот путь размечен жизнерадостными вехами и идти по нему не составит никакого труда, было бы абсурдом: наоборот, на нем практически все придется создавать с нуля. На практике суверенитет, базирующийся на принципах универсализма, очень трудно отличить от националистического суверенитета, основанного на отстаивании отдельной цивилизационной идентичности и общих для всех ее представителей интересов. Чтобы четко разделить эти две ипостаси, необходимо следовать ряду строгих принципов. Перед тем как в одностороннем порядке предпринимать возможные шаги, очень важно предложить другим странам модель всеобщего развития, основанную на универсальных ценностях, а также на объективных, поддающихся контролю социальных и экологических индикаторах, в первую очередь позволяющих публично определить, в какой степени различные типы доходов и состояний влияют на государственные расходы и климат. Кроме того, надо в подробностях описать модель наднациональных ассамблей, в идеале призванных заниматься глобальными общественными благами и реализацией общей для всех повестки дня в области фискальной и экологической справедливости. Если подобные предложения на основе социального федерализма на первом этапе не найдут поддержки, односторонние меры должны всегда выступать в роли стимула и носить обратимый характер[284]. Наконец, движение к универсализму и суверенитету имеет смысл только в том случае, если в его основе лежит постоянное стремление к созданию заслуживающих доверия международных коалиций, способных ускорить переход к социалистическому, демократическому федерализму, который и должен оставаться нашей высшей целью.

В первую очередь для достижения такого универсалистского суверенитета требуются активные граждане. Определенный вклад в процесс также могут внести социальные науки, но их одних, разумеется, еще недостаточно. Определить общие задачи и трансформировать властные отношения сможет только мощная мобилизация общества, опирающаяся на коллективные организации и движения. С помощью вопросов, адресуемых друзьям, знакомым, депутатам, предпочтительным средствам массовой информации и представителям профсоюзов, с помощью подлинных действий и активного участия в коллективных дебатах и общественных движениях каждый из нас может способствовать общему пониманию совокупности социально-экономических явлений и стимулировать перемены. Экономические вопросы слишком важны, чтобы их за нас решали другие. Осознание гражданами этой истины является одним из ключевых этапов в борьбе за равенство. И если данная книга подняла читателю боевой дух, ориентировав его в данном направлении, значит, цель, которую я перед собой ставил, в полной мере достигнута.

Примечания

1

См. T. Atkinson, T. Piketty, Top Incomes over the 20th Century, Oxford University Press, 2007; T. Atkinson, T. Piketty, Top Incomes: A Global Perspective, Oxford University Press, 2010; F. Alvaredo, L. Chancel, E. Saez, T. Piketty, G. Zucman, Rapport sur les inégalités mondiales 2018, Seuil, 2018; A. Gethin, C. Martinez-Toledano, T. Piketty, Clivages politiques et inégalités sociales. Une étude de 50 démocraties, 1948–2020, EHESS/Gallimard/ Seuil, 2021. Многие тексты и материалы, полученные в результате этих исследований, можно найти на сайтах wid.world, wpid.world и piketty.pse.ens.fr.

2

См. K. Pomeranz, The Great Divergence. China, Europe and the Making of the Modern World Economy, Princeton University Press, 2000 (рус. пер.: К. Померанц, Великое расхождение: Китай, Европа и создание современной мировой экономики, Издательский дом Дело, 2017. – здесь и далее в скобках научным редактором указаны существующие на русском языке упоминаемые автором источники).

3

См. F. Braudel, Civilisation matérielle, économie et capitalisme, Armand Colin, 1979 (Ф. Бродель, Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV–XVIII вв. Том I–III, Прогресс, 1986–1992); I. Wallerstein, The Modern World-System, trois volumes, Academic Press, 1974–1989 (И. Валлерстайн, Мир-система Модерна, I–IV тт., Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2016).

4

См. P. Parthasarathi, Why Europe Grew Rich and Asia Did Not. Global Economic Divergence 1600–1850, Cambridge University Press, 2011; S. Beckert, Empire of Cotton. A Global History, Knopf, 2014 (С. Беккерт, Империя хлопка. Всемирная история, Издательство Института Гайдара, 2018); S. Beckert, S. Rockman, Slavery’s Capitalism. A New History of American Economic Development, UPenn, 2016; J Levy, Ages of American Capitalism: A History of the United States, Random House, 2021.

5

Например см. F. Cooper, Citizenship Between Empire and Nation. Remaking France and French Africa 1945–1960, Princeton University Press, 2014; C. Hall, N. Draper, K. McClelland, K. Donington, R. Lang, Legacies of British Slave-Ownership: Colonial Slavery and the Formation of Victorian Britain, Cambridge University Press, 2014; O. Rosenboim, The Emergence of Globalism. Visions of World Order in Britain and the United States 1939–1950, Princeton University Press, 2017; E. Saada, Les Enfants de la colonie. Les métis de l’empire français, entre sujétion et citoyenneté, La Découverte, 2007; P. Singaravelou, S. Venayre, Histoire du monde au XIXe siècle, Fayard, 2017; S. Subrahmanyam, Empires Between Islam and Christianity, 1500–1800, SUNY Press, 2019; A. Stanziani, Les Métamorphoses du travail contraint. Une histoire globale, XVIIIe-XIXe siècles, Presses de Sciences Po, 2020.

6

См. H. Zinn, A People’s History of the United States, Harper, 2009 (1980) (Г. Зинн, Народная история США, Весь мир, 2006); M. Zancarini-Fournel, Les Luttes et les Rêves. Une histoire populaire de la France de 1685 à nos jours, La Découverte, 2016; G. Noiriel, Une histoire populaire de la France de la guerre de Cent Ans à nos jours, Agone, 2018; D. Tartakowsky, Le pouvoir est dans la rue. Crises politiques et manifestations en France, XIXe-XXe siècles, Flammarion, 2020; B. Pavard, F. Rochefort, M. Zancarini-Fournel, Ne nous libérez pas, on s’en charge! Une histoire des féminismes de 1789 à nos jours, La Découverte, 2020.

7

На эту тему см. T. Piketty, Le Capital au XXIe siècle, Seuil, 2013, р. 19–30, 362–263 (Т.