Сделала еще несколько шагов и вдруг услышала долгожданное:

— Медальон вам удивительно подходит. Как в ваше Сымерпалу попала эта старинная безделушка?

«Ага, ты уже знаешь, птицеголовый, что я из Сымерпалу», — с торжеством отметила Эрика, не подозревая, что она дала кличку своему спутнику по тем же признакам, что некоторое время назад его окрестила Качалкой Альвине Лауба.

— Бывают в жизни такие случайности, в которые трудно поверить, — сказала она, словно отмахиваясь от воспоминаний.

— А если я попрошу доверить мне эту случайность? — вдруг жестко отрезал он всякую иллюзию на отсрочку, промедление.

— А кто вы мне, чтобы просить или приказывать? — возмутилась Эрика.

— Я друг Рихо. Точнее, был его другом. Таким же, как вы, — выпалил ее спутник.

«Один ноль в мою пользу», — с удовлетворением отметила Эрика. В ту же минуту рядом заскрипели тормоза и у самой обочины тротуара остановился тяжело пыхтевший «Опель». Дверца распахнулась, и птицеголовый мягким, но властным движением подтолкнул Эрику к машине. Длинные сильные руки втянули ее в салон, следом уселся ее спутник.

«Один — один, — утешила она себя. — А все же для деревенщины совсем неплохой счет». Повернулась влево и узнала по описанию Лысого. Он смотрел на нее цепким жалящим взглядом. Спустя несколько секунд, оценив ее независимую усмешку, дерзкий взгляд больших серых глаз, упрямую складку, прорезавшую крупный лоб, вдруг с легкой зевотой предложил:

— Вам придется объяснить друзьям Рихо, госпожа Ярвекюлг, какую роль вы сыграли в его жизни и за что удостоились столь высокого доверия.

Она молчала, и с той же ленцой он подал ей наглазную повязку. «Пять минут, — начала она отсчет времени, — едем пока медленно… Наши не упустят, может, они уже мчатся следом…»

Эрика не ошиблась. Друзья уже спешили ей на помощь…

«Полковнику Пастельняку П. П. Докладываю, что иноразведка или банда из леса повторила в отношении Эрики Ярвекюлг действия, уже известные нам в случае с Учительницей, причем втолкнувший ее в машину спутник похож на словесный портрет одного из участников насильственной «проверки» Лауба.

Все наши указания и Эрика, и театральный кассир, и дежурившие в театре оперативные сотрудники выполнили. В записке, оставленной Эрикой на Койдула, говорится:

«Медальон и тем более пудреница со мною. 15 ряд, 9 место».

Веду преследование «Опеля» шоколадной окраски «РУ 27 —16» в направлении Кохила — Рапла. Сигналы от Эрики путаные. Прошу подготовить заслоны в Мярьямаа, Ярваканди, Тюри. Капитан Анвельт, 23 ч. 27 м.»

Вот уже две недели Мюри и Вяртмаа пытались в беседах с учеными очертить круг лиц, имеющих какое-либо отношение к сюрпризам из околоземного пространства. Задача оказалась куда сложнее, чем предполагалось. Вежливых, любознательных, но весьма далеких от науки молодых людей, снабженных личной запиской известного академика с просьбой оказывать максимум внимания и содействия, принимали в академических учреждениях более, чем гостеприимно. И все же дело не сдвигалось с мертвой точки. Астрономы, астрофизики, космологи, геофизики, геоботаники, — голова кружилась от самих названий.

— По-моему, — решительно заявил однажды Эльмар, — мы хотим затолкать в досье всю мировую науку. Между тем, древние говорили: две монеты издают в кошельке больший звон, чем сто.

— Пусть две, — усмехнулся Пауль, — да где они?

В чем-то им помог научный сотрудник Института геологии Мартин Воксепп. Жизнерадостный и мобильный человек, необычайно разносторонних познаний и увлечений, филателист, меломан и заядлый танцор, Мартин довольно популярно и легко изложил им все те более чем скромные «приветы», которые человечество получило из космоса.

— Пожалуй, самое ощутимое, кроме солнечной радиации, приливов-отливов и магнитных бурь, это, конечно, залетевшие к нам метеориты. В Тарту их целая коллекция и, по-моему, одна из превосходнейших в Европе. Если желаете, проедем в Тарту вместе.

В дороге они отметили для себя, что геолог в поисках заинтересовавшей его пластинки или марки кочует на своем мотоцикле из уезда в уезд, причем и на Сааремаа он бывал неоднократно.

— Сааремаа, — небрежно обронил он, — для многих из нас командировочная пристань.

В музее геологии их сопровождал Каарел Уйбомяэ. Под стеклами витрин, в шкафах, просто на столах и полу лежали причудливой формы каменные осколки и каменные исполины. Уйбомяэ был скуп на слова.

— Камень из металла, — отрывисто комментировал Уйбомяэ. — Уникальный вес среди посланцев космоса — одиннадцать килограммов.

— Это подарок космоса персонально Эстонии, — пошутил Воксепп.

— Нам бы ваши командировочки… Вместо кохтла-ярвеских шахт и пылваского колхоза прямо в космос!

— Коллега Уйбомяэ, — фыркнул Мартин Воксепп, — предпочитает командировки на более короткие дистанции: Тарту — Курессааре.

— Кажется, коллега Воксепп, — поморщился Каарел Уйбомяэ, — даже отпуск свой проводит на Сааремаа.

— Почему вы все, — недоуменно спросил Мюри, — так часто упоминаете про Сааремаа?

Мартин улыбнулся.

— Сааремаа — наша лабораторная база. Там — единственное в Европе озеро метеоритного происхождения. Около трех тысячелетий назад в остров врезался гигантский метеорит и… Словом, поезжайте на озеро Каали, честное слово, не пожалеете!

Грибов, услышав о тартуских впечатлениях своих подчиненных, не скрыл скептического отношения к их затее.

— Я бы давно пошел на Планетного Гостя от банды Ильпа, — задумчиво произнес Эльмар. — Взять бы ее в кулак! А Сааремаа — всего лишь остров, одно крепкое оцепление — и…

— Одно оцепление уже было, — строго отрезал майор. — Я вас сейчас познакомлю с двумя документами, оба помечены мартом сорок шестого года. Заместитель начальника погранотряда и начальник Сааремааского уездного отдела госбезопасности доложили:

«…3 марта 1946 года была проведена операция по «прочесыванию» лесных массивов Сааремаа и отдельных хуторов, где у приспешников могли базироваться бандиты Ильпа. Достигли болота Эйкла и обнаружили на болотном острове тщательно замаскированный бункер банды Ильпа. Бой продолжался четыре часа…» Почти тогда же мы перехватили записку главаря банды своему компаньону Туулу: «Алекс! Ты удачно ушел от облавы. Хвалю! И знаю, что они метили в меня. Жаль Юрго, но без потерь мы не придем к власти над всем островом. Отныне будем стараться действовать, да и жить более мелкими группами. Чувствую, что победить мы сумеем, оставляя после себя кровавую кашу. Я перед этим не остановлюсь. Эльмар Ильп».

…Отсиживались в болотах. Когда становилось невмоготу и сырость разъедала легкие, перебирались в заброшенные овчарни, в прогнившие сараи. Собственно, никто толком бандой не командовал, Ильп появлялся в группе редко — обычно перед ограблением высмотренного магазина или покушением на сельских активистов. Алекс Туул — и того реже.

И манера обращения с людьми у них была разная. Алекс, приходя, разговаривал мало, глухим голосом осведомлялся, кто кого пристукнул, да что присвоил, о себе не вытянуть было и слова. Так же глухо и тихо кого-нибудь отчитывал, а если ему возражали — подходил к недовольному и влеплял