облизываю губы, пытаясь удержаться, чтобы не поглотить его, как животное, затем протягиваю руку назад и хватаю его член под водой, пытаясь расположить под собой, желая ощутить его внутри.

Он быстро опускает руку в воду и хватает меня за запястье, дергая его, сверкая глазами.

— Нет, — хрипло говорит он. — Я не могу.

Я хмурюсь.

— Не можешь? — шепчу я, мой голос хриплый от желания.

— Тебе не понравится то, что будет со мной, — рычит он, с трудом сглатывая, все еще крепко сжимая мое запястье. — Тебе нужно другое, Ленор. Возьми это.

Он поворачивает голову на дюйм, возвращая мое внимание к своей шее.

— Ты уверен? — спрашиваю я, хотя зуд внутри меня становится все болезненнее. Я слышу его кровь, чувствую ее запах, нервы трепещут до исступления, которое я могу контролировать. — А если тебе не понравится то, что будет со мной?

— Я разберусь с этим, — твердо говорит он. — Тебе нужно насытиться. Я не хочу, чтобы ты пила чужую кровь, — он хватает меня за затылок и прижимает мое лицо к своей шее. — Давай. Укуси меня.

Мои губы прижимаются к его коже, энергия уже течет от него ко мне, и я быстро открываю рот, обнажая зубы, вонзая их в его кожу, сильно прикусывая.

Он издает прерывистый стон от боли, но я едва слышу его, мне все равно. Все, что меня волнует, — это сладкая кровь, которая течет из раны в мой рот, искрами ударяясь о мой язык, наполняя жизнью, энергией и всем, что мне нужно, вплоть до самой души.

Солон стонет, и я кусаю его еще сильнее, мои клыки погружаются глубже, я извиваюсь на нем. Он все еще чертовски тверд, и внезапно меня охватывает неконтролируемое желание трахаться и пить кровь одновременно.

Но он держится, прижимая мою голову к своей шее, пока я сосу и покусываю, облизываю и пью. Его другая рука обхватывает меня за талию, удерживая на месте.

В конце концов, его рука скользит вверх по моей влажной коже к груди, большой палец касается соска, который уже стал твердым, пальцы сжимаются, по моему телу пробегают ударные волны.

Я стону ему в шею, одна потребность удовлетворяется, а другая возбуждается.

Я поднимаю голову и смотрю на него, наши лица сближаются.

Он смотрит на мои губы, на свою кровь у меня во рту, но это его не пугает. Жар в его глазах разгорается еще сильнее, ноздри раздуваются, кажется, он делает все, чтобы сдержаться.

Он с трудом сглатывает, его кадык дергается.

— Ты закончила? — спрашивает он грубым голосом.

Я качаю головой.

— Нет.

Затем я приближаюсь, дюйм за дюймом, медленно накрывая своими губами его.

Его глаза все еще открыты, все еще смотрят на меня, темнеют, его тело напрягается.

Затем он уступает, и я закрываю глаза, погружаясь в поцелуй.

Наши языки встречаются, сначала неуверенно и мягко, в танце, в котором я пытаюсь вести, получить от него больше, освободить его от собственных оков.

Он стонет мне в рот, от этого звука я чуть ли не кончаю, и его рука скользит вниз по моей спине, а затем обратно вверх, по волосам, сжимая их в кулак.

Я задыхаюсь.

Господи.

Я не знала, что могу так целоваться. Наши губы прижимаются друг к другу, как будто нам никогда не суждено разлучиться, я словно медленно погружаюсь в сон, все дальше и дальше. Все мои чувства обострены до предела, от его вкуса, его запаха, его рук, которые, дергают меня за волосы и держат за талию. Его губы мягкие и твердые, и это все, чего я хочу.

Затем он берет себя в руки.

Его язык доминирует, движения становятся грубее, неистовее, теперь он держит меня крепче, его другая рука скользит у меня между ног, пальцы погружаются под воду к моему клитору.

Я поднимаю голову, выгибаю спину, запрокидываю голову назад, пока он вводит свои пальцы внутрь. Музыка зарождается глубоко в моих костях, низкий, головокружительный рокот басов, от которого мое тело прижимается к его руке, желая большего, намного большего.

— Черт, — кричу я, кончая на его пальцы, оргазм ошеломляет, забирая воздух из легких.

Я падаю вперед, волосы свисают, его губы прижимаются к моей груди, втягивая сосок в рот. Оргазм не прекращается, усиливается и продолжается, а Солон все еще трахает меня пальцами, загоняя их внутрь снова и снова.

— О боже мой, — выдыхаю я, не в силах этого вынести, мое тело бесконечно корчится в конвульсиях, я будто превращаюсь в золотое конфетти.

Он погружает пальцы еще глубже, толкает меня к своей шее, где осталось немного крови, его рана почти зажила. Я снова пью и кончаю, высасывая кровь, оргазм разрывает меня на части.

Он тяжело дышит, сильно возбужден, от этого у него меняется вкус крови, как будто я пью колу с наркотиками. Я впиваюсь пальцами в его плечо, другой рукой снова тянусь к его члену, дико желая, чтобы он был внутри меня.

Он издает рычание, которое переходит в стон, и я думаю, что он, возможно, слишком возбужден, не заставит меня остановиться, или, может быть, слишком слаб. Я крепко сжимаю его член, который становится еще больше, даже не могу полностью обхватить его, двигаю им вверх и вниз, пытаясь прижать к себе.

«Остановись», — говорит он у меня в голове, его голос едва слышен.

Но я не могу остановиться, не сейчас, не в таком состоянии.

Я так сильно хочу его, что схожу с ума.

— Стой! — внезапно рявкает он. Его рука с плеском дергается вперед, хватает меня за горло и отталкивает от себя. — Ты не знаешь, о чем просишь. А я знаю.

Я задыхаюсь, пытаясь вдохнуть, мои пальцы цепляются за его руку, желая высвободиться.

Его хватка слишком сильна, подпитывается безумием в глазах.

Я вижу боль в их глубинах, раскаяние, ярость и страх.

Все то, что он так старательно пытается скрыть, спрятано за этой холодной маской.

Теперь я понимаю.

Затем он моргает.

Освобождает мое горло, я падаю в воду, сгорбившись, кашляя и хватая ртом воздух. Я знаю, что он не сможет задушить меня до смерти, но мне все равно жутко.

Он выскальзывает из-под меня, вылезает из ванны, голышом проходит через в свою спальню. Я слышу шаги на лестнице, скрип половиц.

Он в башне.

Я сижу на коленях в окровавленной воде с трясущимися руками. Прижимаю пальцы к зубам, желая, чтобы они пришли в норму, спрятали моего внутреннего монстра.

Я чудовище.

Я так увлеклась его кровью, что захотела сожрать его всего,