Шрифт:
Закладка:
— … а ведь и правда, одним залпом… так это сколько силы надо? А сколько заменить сможет? Да такого одного на охрану и все, никто не сунется… ого, как обуглилось, и железо поплавилось…
— Извините что прерываю, я, наверное, все же в лесу заночую. А то у вас дома дверь не закрывается. — Попытался пошутить хранитель.
— А? да? Иди конечно… — пробормотал мужик. На что Сергей удивленно приподнял бровь, подхватил рюкзак, развернулся и пошел в сторону далекого леса. Отошел довольно далеко, думая про себя, что так даже лучше, пусть Мэй передохнет, лошадям даст отдых, а он прогуляется. Впереди маячил лес, слева довольно высокий холм, справа более пологий, немного поколебавшись, поднялся на более высокий и на макушке, разложив одеяло, начал любоваться видом заходящего солнца. Вид был шикарный, поэтому достав из рюкзака кусок копченого окорока, разложил на тряпице, отрезал несколько кусков, принялся любоваться видом.
— Не обижайся на Остапа, он не хотел тебя обидеть.
— А я и не обижаюсь, вижу, что нормальный мужик, правильный, прямолинейный как лом. Просто за последние дни я ни минуты не был предоставлен сам себе, вот как сейчас. Угощайся, кстати. — Сергей взял отрезанный кусок окорока и не глядя протянул справа от себя. Огромный золотистый волк присел рядом, аккуратно взяв зубами угощение.
— Красиво.
— Красиво… — Взял еще кусочек, принялся напитывать силой, до того состояния, когда мясо начало светиться, протянул волку. Сбоку послышался довольный рык. — Звать тебя как?
— Рикар. — Помолчали, наблюдая как диск скрывается за лесным горизонтом. — Тебя уже ищут, кстати.
— Ага, пусть ищут, а мне здесь хорошо и не хочу я в замок, если честно. Красота то какая. А там что? Опять пьянка-гулянка и четыре каменных стены? Вот веришь-нет, вот до чертиков надоело, что каждый. Каждый! Правитель пытается под меня подложить, дочку-племянницу-сестру-внучку и остальных. Будто это как-то привяжет меня к ним. И ругаться не хочется, и отказываться некрасиво и неправильно, по отношению к девушкам. И вообще…
— У вас у людей все сложно. Сами себе все усложняете.
— Эх… Это да. Как думаешь, до утра найдут, или раньше?
— Раньше, это любимое место Остапа было, когда он маленький был. Поэтому сюда сначала сунется.
— Жаль. Ну ладно. Давай с тобой позже еще встретимся, по пути, поговорим? И по поводу Цен-Мака, в том числе.
— Хорошо. — Немного помолчал. — Уже поднимаются. Удачи хранитель. Еще увидимся.
— Удачи, Рикар.
Отрезал еще несколько ломтиков окорока, запихивая один из них в рот. Краешек солнца едва выступал над горизонтом, когда тяжелое дыхание и топот ног послышался сзади. Не обращая внимания, Сергей так и сидел, жуя мясо.
— Прости, хранитель, глупого старика! Сам не понял, что сморозил! — издали начал Остап.
— Дык, я и не обижаюсь. Я бы тоже не очень обрадовался бы, если бы мне дверь в дом выломал какой-то хрен с горы! Поэтому, не напрягайся, все нормально.
А мужик, тем временем пытался отдышаться.
— Я как понял, что сказал, да потом, как девчонка сказала, что хранитель ты. А потом как понял, что обидел понапрасну, так мы коней и тебя искать… Фух! Стар я стал, для таких забегов.
— Да не стар ты, легкие больные, да сердце шалит. Наверное, с детства задыхаться начинаешь, когда волнуешься.
— Эээ… точно… а мне лекари, старость, старость!
— Вот, — Сергей сформировал большую печать исцеления, отправляя в Остапа, — сегодня покушай хорошенько, и на ночь тазик поставь рядом, плеваться будешь, а завтра будешь, как огурчик. А заночую я здесь. Не очень рвусь, если честно, в каменный мешок.
Остап начал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
— Как же? Как же я вернусь без тебя? Меня же мои не поймут? Я же сказал, чтобы стол накрывали, поросенка жарили! Да и неправильно это, как-то!
— Остап, вот, ну скажи всем, что я не обижаюсь, что просто хочу спать под звездами, вот и все. Всё, что нужно у меня есть: мяса кусок есть, вода есть, хлеба краюха, тоже есть. А большее, это уже роскошь, а мне она ни к чему. Да и место, уж больно красивое.
Мужик замялся, решая говорить или нет.
— Извини, что спрашиваю, а ты любую болезнь вылечить можешь?
Сергей удивленно посмотрел на Остапа.
— Не любую, но большинство. Говори прямо, что, кому, и как давно?
— Сын мой младший. Десятый год ему. Два года назад на спину упал, с тех пор ходить перестал. Несколько раз порывался вены вскрыть.
Сергей нахмурился, молча собрал окорок обратно в тряпицу и пряча в рюкзак, смотал одеяло, поднялся.
— Пошли.
Глава 37
Парень был бледен, синие круги под глазами глубоко залегли. Сходство с отцом было феноменальным, даже манеры держаться и говорить. Когда Сергей вошёл, тот сидел у открытого окна, глядя на плац, в своей комнате на первом этаже замка.
— Ходить хочешь? — Незатейливо в лоб спросил хранитель, стоило только ему переступить порог комнаты.
— Хочу. — твердо, глядя в глаза Сергею ответил тот.
— А готов пообещать одну вещь, ради этого?
— Готов… — парень задумался. — Тебе нужна моя душа?
Сергей в голос рассмеялся.
— Нет, она мне ни к чему. Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не наложишь на себя руки, а если захочешь умереть, то умрёшь как мужчина, в бою. Но! Но перед этим настрогаешь маленьких Залесиков, тебе на смену. Ты согласен?
Теперь в голос рассмеялся пацан.
— Я мечтаю об этом!
— Тогда готовься, будет больно. Очень больно! Плач, кричи, обоссысь и обосрись, но вытерпи до тех пор, пока не скажу. До этого, ты должен быть в сознании. Приступим? — добавив в голос зловещих ноток, в глазах мальчишки застыла решимость.
Когда через час Сергей вышел из комнаты, ребенок прекратил кричать и провалился в целебный сон. Сразу за дверью стоял Остап и Нора, сзади маячили два воина.
— Ну и чего стояли то? Я бы вышел и тогда бы пришли. — Бросил Сергей на ходу, покачиваясь идя на выход. На свежем воздухе стало легче. Подошли родители.
— И что теперь? — Подала голос Нора, во всех отношениях женщина колоритная, пышногрудая, фигуристая, но при этом с мягким лицом, готовым задобрить любого смутьяна.
— Теперь, обмыть, прибрать в комнате, завтра, как проснется, выдать костыли и кормить, кормить, кормить. Мясо и овощи. Надо, чтобы первую неделю восстанавливал то, что потерял организм. А потерял он много. И, большая просьба, не напоминайте ему о том, что вам
