22 апреля по времени Туры, Лортах, Алина

Девушка по имени Медейра показалась Алине чуть старше ее самой – точно понять было невозможно из-за орнамента, украшавшего лицо колдуньи. И она была почти так же любопытна, потому что по пути засыпала Тротта вопросами. Правда, сначала, когда Одекра оставила их, объяснив, что нужно начинать ритуал, чтобы у старой Ледиры ночью было побольше сил, молодая неши попыталась пообщаться с Алиной. Но принцесса, несмотря на то что понимала суть, слишком часто обращалась к лорду Максу за помощью, и в конце концов разговор пришлось поддерживать ему.

И хорошо, потому что пятую Рудлог еще слегка мутило от утреннего страха, и живот ныл неприятно, раздражающе.

Неши спрашивала, далеко ли живут крылатые люди, и неужели в другом мире у всех разный цвет волос, и каким богам там молятся, и какие животные водятся, и видели ли они по пути сюда наемников и раньяров, и правда ли, что побывали на священной горе, куда простым людям вход запрещен, и зачем убили лорха – оказывается, их специально допускали на границы защищенной земли ради паутины, из которой тимавеш ткали сети. Хитин снимали с уже отживших свое пауков.

Тротт отвечал кратко и не упускал возможности задать ответные вопросы. Каков размер защиты над поселением (оказалось, до противоположного ее края нужно идти почти день), и много ли здесь неши (Медейра, ничуть не смущаясь, рассказала, что почти в каждой семье одна из девочек рождается поцелованной Хидой-роженицей, но бывает, что и девочки без дара получают его при взрослении, поэтому много – несколько сотен). Задал он вопрос, который интересовал и Алину:

– Как вы пропускаете лорхов, если и раньяры, и охонги обходят вас стороной, да и наемники не могут пройти сюда?

– Не мы пропускаем, ношеди, Ледира пропускает, – с почтением проговорила молодая хранительница. – Она хоть и спит, но все видит. Мы думали, что вы враги и пробились силой богов-чудовищ, но, похоже, и вам дозволила пройти Ледира. Ночью узнаем, зачем.

Не переставая болтать, колдунья вела гостей в центр поселения, к старому высокому и широкому дому-папоротнику, который рос недалеко от одного из озер-осколков. На жилище Медейра указала издалека.

– Это брачный дом, – сказала она, – он сейчас пустой. Это для новой семьи. Если нет дома, освободившегося после смерти кого-то из стариков, старшая неши сажает и растит новый, а двое, принеся дары Хиде и став мужем и женой, живут в брачном, пока их дом не вырастет.

Дорога, соединяющая озера, не пустовала – мимо проезжали повозки, проходили охотники с добычей, мужчины с ведрами и палками, похожими на тяпки, женщины с козами и лошадками-вергиши. Народ то и дело останавливался, поводил руками, словно раскрывая объятья в сторону Медейры, и глазел на путников. Та в ответ на приветствия говорила «Мину́», и, судя по тому, что Тротт покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Алины, смысла этого слова он не понимал.

– Это благословение, – ответила неши, когда Алина, поколебавшись, задала вопрос. – Обозначает «пусть земля твоя будет плодородной, а дети – сильными».

И она оглянулась на Четери.

Дракон шагал следом, а вокруг него с гвалтом сновали местные детишки – забегали вперед, почти лезли под ноги, стремясь разглядеть ближе. Он ступал осторожно, с величайшим терпением, будто слон между цветочными клумбами.

– Е́ргах, ергах! – кричали дети.

– Они называют его исполином, – объяснила Медейра, – но в наших сказках у исполинов белые волосы. Как у тебя, – она коснулась головы Алины.

Принцесса едва сдержалась, чтобы не дернуться в сторону. А ведь раньше она сама с удовольствием в ответ бы пощупала волосы неши, посмотрела бы, как заплетены косы, которые словно облегали голову, как вставлены в них перья.

Но не сейчас.

Солнце припекало все сильнее. За зелеными оградами вокруг огородов и садов жители занимались своими делами: кто-то свежевал ящера, кто-то вскапывал поле или чинил колесо у телеги, кто-то готовил лепешки в круглой печи, кто-то ощипывал птицу со свернутой башкой. Увидела Алина и процесс доения маленьких лошадей-вергиши: хозяин выводил их из папоротника – «хлева», привязывал к ограде, стреножил и ловко выдаивал молоко в плошку. Тимавеш, завидев процессию, бросали дела и подходили к оградам, приветствуя Медейру и с любопытством наблюдая за гостями.

Мирная жизнь в поселке, который в память о погибшем городе назывался Тес, оказалась очень похожа на ту, что Алина видела в Орешнике, где они с сестрами прожили последние годы. И непохожа одновременно – потому что сейчас принцесса ко всему относилась с недоверием и то и дело ловила себя на том, что рука тянется к ножу.

И даже всплески любопытства быстро отступали при мысли, что все эти люди могут вечером собраться на кровавое жертвоприношение, например. Или что в озере, в котором предстоит искупаться, на самом деле может жить чудовище, обедающее гостями. Или их с Троттом и Четери просто не выпустят из этой прекрасной деревни, если древней хранительнице они не угодят.

А уйти было очень нужно и желательно прямо сейчас. Путь все удлинялся, а ведь порталы в любой момент могли закрыть с Туры, или, наоборот, они могли окрепнуть и пропустить богов-захватчиков. Не оставив прохода троим путникам и Жрецу.

Алина передернула крыльями. С утра, когда лорд Макс сказал, что их преследуют, она испугалась до такой степени, что сердце до сих пор пускалось вскачь, а виски ныли. И даже спокойствие спутников не помогало.

Зато нож успокаивал. Давал иллюзию контроля.

– Все хорошо, они не агрессивны, – тихо сказал Тротт, дотронувшись крылом до ее пальцев. Принцесса посмотрела туда, где легкой лаской прошло прикосновение, и обнаружила, что вновь сжимает рукоять оружия. – В любом случае мы уйдем отсюда завтра утром, Алина.

Медейра с любопытством, но без настороженности поглядывала на них. Дети повизгивали, смеялись, бесстрашно цепляясь за руки Четери – тот подбрасывал их, сажал на плечи.

– Но как, если нас не выпустят? – пробормотала принцесса. Нож она отпустила, но, выдохнув, взяла Тротта за руку и шагнула к нему ближе.

Он внимательно взглянул на нее зелеными глазами, и она посмотрела в ответ с таким вызовом, что он только усмехнулся и крепче сжал ее пальцы.

– Вы удивительно смелы там, где не надо бы, и трусите здесь, – проговорил он приглушенно. – Посмотрите вокруг. Кого вы видите?

Медейра отстала и смеялась над Четери, который чуть ли не жонглировал детьми. Маленькие тимавеш были счастливы.