нас скоро будет самая сильная нора.

До открытия феминизма им, похоже, очень далеко. Впрочем, все сексуальные и прочие активисты могут существовать только в очень богатом обществе. Там, где каждый должен работать ради выживания социума, вряд ли станут терпеть агрессивных иждивенцев.

— А зачем вы тогда напали на нас?

— Это не мы, — отказался тот. — Это была нора Трёх Когтей. Её больше нет, вы убили почти всех самцов, а самок разобрали другие норы. Мы тоже взяли, два раза по лапе когтей, и ещё две.

— У нас не будет из-за этого с кем-нибудь вражды? — спросил я.

— Нет, Трёх Когтей никто не любил. Они со всеми дрались.

— Очень хорошо, — с облегчением заметил я. Это и в самом деле снимало множество возможных проблем. — Скажи, серый друг — вы можете нам помочь спуститься вниз? Мы хорошо заплатим.

— Вы хотите искать камни сами? — с тревогой спросил крыс.

— Нет, мы будем с вами меняться как и раньше, — успокоил его я. — Если мы случайно найдём камень, то его, конечно, возьмём, но мы идём не за этим. Мы хотим посмотреть, что находится внизу.

— Я скажу деду, — пообещал тот.

Видимо, тот седой крыс, которого он приводил в прошлый раз, и есть его дед.

— Твой дед главный в норе?

— Нет, в норе всё решает Мать Норы. Старики советуют.

У них ещё и матриархат, похоже. Но при этом, как ни странно, самок продают и покупают. Впрочем, не стоит поспешно судить об устройстве их общества, да и вообще не стоит сравнивать его с человеческим.

— Хорошо, друг, приводи его, и мы всё обсудим, — согласился я. — А сейчас расскажи, чего нам ждать там внизу.

Я проводил взглядом крыса, нырнувшего в колодец. Интересно, почему он уходит всегда в колодец, а не в ту щель, через которую пролезает сюда? Я пожал плечами и отбросил эту мысль как неважную — вряд ли это имеет какое-то значение, хотя при случае стоило бы уточнить информацию насчёт лазеек на нижние уровни. Нам только и не хватало пары слизней, свалившихся нам на голову. Я двинулся обратно к нашему лагерю.

— Ну что скажешь? — с ходу потребовала отчёта Драгана.

— Всё хорошо, контакт налажен. Он приведёт к нам своего деда, который старейшина в их племени. Вообще, главная у них некая Мать Норы, но слово старейшины, полагаю, имеет вес.

— Получается, у них развиты семейные отношения, раз есть понятие деда? — заметила Алина. — Это хороший признак, стало быть, не совсем они дикари, и уж точно не животные.

— Они определённо уже не животные, — ответил я. — Общественная иерархия, семейные отношения, развитая меновая торговля — это уже достаточно развитое общество. Причём всё это характерно и для человеческого общества — похоже, крысы не случайно живут рядом с людьми.

— Думаешь, они у нас переняли структуру общества? — скептически спросила Алина.

— Или мы у них подсмотрели, — хмыкнул я. — Ладно, давайте дальше. Любая из вас сейчас может заниматься торговлей вместо меня, он запомнил ваш запах и будет с вами общаться. Ещё я ему объяснил, что все другие — враги, и от них надо прятаться. Кстати, нашего друга зовут Зоркий Нос.

— Зоркий Глаз, наверное? — переспросила Алина.

— У них обоняние является главным чувством, и для его описания используется множество понятий, которых у нас нет. Зато зрение слабое, примерно как у нас обоняние. Поэтому когда при общении используются отсутствующие у нас понятия, и они транслируются в ближайшие по смыслу. Алина, да какая тебе разница? Пусть он будет хоть Зоркий Хвост.

— Давай дальше, — скомандовала Драгана.

— То, что мы покрошили кучу крыс в прошлый раз, проблемой не будет. Это было довольно агрессивное племя, которое не пользовалось любовью соседей. Мы повыбили большую часть самцов, а их соседи, похоже, прикончили выживших и разобрали их самок. Кстати, у нас образовалась небольшая проблема: эту еду, которую наши друзья получили от торговли с нами, они использовали для покупки самок в других племенах. Поскольку и предложение самок, и потребность в них не бесконечны, ценность наших товаров для них, возможно, сильно упала.

— Я же читала твой отчёт, — улыбнулась Драгана, — и у меня в рюкзаке двадцать ножей разных размеров.

— Очень хорошо, — обрадовался я. — Тогда я предлагаю такой вариант: за безопасный проход вниз мы платим едой, а за возвращение платим ножами. Нужно, чтобы у них был хороший стимул вывести нас обратно.

— Верно говоришь, — кивнула Драгана. — Так и сделаем. Ещё что-нибудь важное?

— Я попробовал порасспрашивать его о том, что внизу. Толку из этого вышло немного. То есть, он честно попытался мне рассказать, но у нас просто не хватило общих понятий, для осмысленного описания. Чёрные проходы, Изменяющие, Молот Душ — я даже более-менее подходящие названия смог подобрать с трудом, а что они означают, совершенно непонятно. Какое-то мелькание странных образов, которых невозможно сопоставить с чем-то знакомым.

Драгана переглянулась с Алиной.

— Ну, этого и следовало ожидать, — со вздохом сказала она. — Что-нибудь ещё?

— По обитателям есть кое-что относительно понятное. Ящерицы живут немного ниже крыс. И те и другие периодически друг на друга охотятся. Крысы считают ящериц очень вкусными — когда он мне транслировал образы ящериц, у меня слюни потекли, такой сильной была ассоциация с чем-то невероятно вкусным. Видимо, ящерицы тоже считают крыс вкусными. Слизни едят в основном мох, но охотно убьют и съедят зазевавшуюся крысу или ящерицу. Живут они в основном сильно ниже, наверх подымаются очень редко. Крыc советует их по возможности избегать. Слизней едят Пожиратели Душ — кто это такие, я не понял. В представлении крыса они выглядели чем-то вроде чёрных засохших деревьев или кустов. Ещё вроде есть какие-то многоножки, но я так и не понял, чем они опасны. Были ещё образы, но там совсем невозможно что-то понять. Что-то вроде птиц или бабочек. Вот, собственно, и всё. А, есть ещё какой-то Сын Камня, который изредка роняет сатураты.

— Интересно, очень интересно, — задумчиво проговорила Драгана.

— А ещё очень, очень опасно, — ответил я. — И подозреваю, опасно даже для вас.

— А ты испугался, что ли? — изумилась Драгана. — Неужели ты боишься?

— Конечно, боюсь, — не поддался на подначку я. — Я же не идиот, чтобы радостно прыгать в самые опасные места. Надеюсь, что и ты боишься, а то мы можем ведь плохо кончить, с дурацкой-то храбростью.

— Я тоже боюсь, не беспокойся, — усмехнулась Драгана. — Ну ладно, ждём дедушку. А там и посмотрим, что там такое. Может, там чудесные луга, на которых пасутся мирные зверюшки.

— Ну-ну, — хмыкнул я. — Как минимум, можешь рассчитывать на мирных