— Э-э… — озадаченно промычал я.

— Ты легко можешь что-то заморозить или сжечь, на это много ума не надо. Но конкретно сейчас тебе нужно опознать вирус и уничтожить его, и только его. Или хотя бы стимулировать иммунную систему на выработку нужных антител. Как ты будешь эту задачу решать?

— А что, сам организм это не решит?

— Решит, конечно, — улыбнулась Алина. — Через недельку, как обычно при простуде бывает. Полежишь в постели с градусником, а там и сам выздоровеешь. Но мы же Высшие, нам как-то неприлично с соплями ходить, верно?

— Ну а организм сам не может как-то Силу использовать?

— У организма нет ни разума, ни воли — как он будет к Силе обращаться? Разум и воля есть у тебя, но как мы выяснили, ты не знаешь, как их приложить.

— И как вы эту проблему решаете? — спросил я, окончательно запутавшись.

— Очень просто, — снисходительно посмотрела на меня Алина. — Как только Владеющий получает возможность влиять на свой организм напрямую, он поступает на лекарский факультет и учится свои возможности использовать. Ничто в мире само собой не даётся, всему надо учиться.

Мы с Ленкой ошарашенно переглянулись. Как-то это слишком обыденно и просто выглядело, мы представляли это совершенно по-другому. Хотя, если подумать, в словах Алины чувствовалась настолько безупречная логика, что никаких сомнений уже и не возникало.

— Так вот, — продолжала Алина, — сделать себе мордашку помоложе не так уж трудно. Это, по сути, всего лишь косметика. А для того чтобы провести над собой реальную процедуру омоложения, надо долго учиться. Или вот у вас с Леной, насколько я знаю, есть регенерация организма. Этого можно добиться дорогими эликсирами только у ребёнка, у взрослого организм уже полностью сформировался. А вот Милослава может и у взрослого так изменить организм, что он научится регенерировать. Самому вряд ли получится этого добиться, потому что здесь нужны глубокие знания, огромный опыт, а главное, талант. Или вот взять Беату Урбан — ты с ней знаком?

— Шапочно, — ответил я. — Род Урбан я знаю, конечно, но у меня не было случая познакомиться поближе с сиятельной Беатой.

— У неё примерно каждые лет десять появляется злокачественная опухоль мозга. Она каждый раз с большими мучениями от этой опухоли избавляется, но она появляется снова и снова. Никто не понимает почему. У неё надежда только на Милославу. Я думаю, теперь ты понимаешь, почему перед вашей поездкой в Рим папе было передано предупреждение, что за безопасность Милославы Арди он отвечает лично своей жизнью. У вас там от папы была целая толпа негласной охраны.

Ага, а в нужный момент вся эта толпа дружно посмотрела в другую сторону.

— Так что мы все стоим в очереди к Миле, — подытожила Алина. — У всех нас хватает проблем — у кого мелких, а у кого и крупных. За годы как-то накопилось.

— И ты, что ли, в очереди стоишь? — не поверил я.

— Нет, мы в этой очереди были первыми, — хихикнула Алина. — Я воспользовалась дружбой, а Гана — положением.

— Знаешь, очень уж с неожиданной стороны ты мне открыла картину, — сказал я. — Я как-то привык воспринимать Высших чем-то вроде титанов, которые между делом двигают горы, и вдруг выясняется, что вас больше занимает борьба с соплями.

— Что поделать, — усмехнулась Алина, — с соплями бороться труднее.

Постепенно разговор перешёл на пустяки вроде обсуждения общих знакомых. Мы так и болтали неторопливо под чай, когда мне вдруг показалось небольшое движение в тенях.

— Не уверен точно, — заметил я как бы невзначай, — но мне кажется, у нас гости.

Все немедленно напряглись, но вскакивать никто не стал.

— Крысы? — негромко спросила Алина.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Просто заметил какое-то движение.

— Делаем так, — распорядилась Гана, — ты идёшь впереди, а я страхую тебя немного сзади. Если это крысы, пообщайся с ним, угости их сухарями, расскажи свежий анекдот. В общем, сделай так, чтобы они успокоились, и немного их задержи. Мне надо будет подойти к ним и построить тестовый конструкт. После этого нужно будет как-то договориться с ними встретиться снова.

— Понял, — кивнул я, неторопливо вставая.

Я не спеша шёл в ту сторону, где увидел движение — к большому камню недалеко от колодца. Было бы проще просканировать окрестности, и точно выяснить, кто там. И есть ли кто-то там вообще, или же мне просто показалось. Но мы решили пока обходиться без сканирования — все твари в пещере связаны с Силой, и было совершенно непонятно, как они на это могут отреагировать.

Когда я оказался саженях в пяти от камня, тени снова качнулись, и послышался вопросительный писк. Я остановился и медленно уселся на пол.

— Здравствуй, мой мохнатый приятель, — сказал я с максимально доброжелательными интонациями. — Я вернулся.

Из-за камня высунулась знакомая морда. Крыс с опаской посмотрел на Драгану, которая остановилась в нескольких шагах за мной, но всё же вылез из-за камня и осторожно приблизился. Это точно был мой торговый партнёр — на нём был пояс из какого-то непонятного материала, а на этом поясе висел мой нож. Я послал ему чувство доброжелательности и радости встречи, затем неторопливо залез в карман, вытащил сухарь и протянул ему.

Крыс осторожно протянул лапку, схватил сухарь, и весело им захрустел.

— Не торопись уходить, серый друг, — сказал я, продолжая посылать ему положительные ощущения. — Я хочу познакомить тебя с одной замечательной самкой.

Замечательная самка недовольно засопела сзади, но скандалить не стала, а вместо этого начала неторопливо строить какой-то конструкт. Крыс попятился было, но я протянул ему новый сухарь и послал ощущение безопасности и спокойствия. Сухарь перевесил все опасения.

— Я закончила, — негромко сказала Гана. — Договаривайся о новой встрече и прощайся.

Я попытался транслировать мысль, что я хочу с ним вскоре снова встретиться, и по всей видимости, он меня понял — во всяком случае, я уловил слабый отклик, похожий на согласие. Я не торопясь встал, а крыс метнулся к провалу и исчез.

— Так что там было про замечательную самку? — недовольно осведомилась Драгана.

— А как тебя надо было представить? — хмыкнул я. — Перечислить ему твои титулы? Так он их вряд ли бы понял.

— Знаешь, вот когда ты объясняешь, то всё вроде нормально выглядит. Но стоит тебе замолчать, и у меня тут же возникает мысль, что ты надо мной посмеялся.

— Это паранойя, — отверг я обвинение.

— Ладно, сочтёмся ещё, — пообещала Гана.

«Обязательно сочтёмся, — подумал я. — Ты мне ещё крепко должна за тупого механика