предсказать его реакции. Во-вторых, его невозможно убить — ну, почти невозможно. Если мы убиваем хотя бы одного слизня, мы можем получить практически неубиваемого врага.

— Совершенно верно, Кен, — кивнула мне Драгана. — Слизней и вообще существ с коллективным разумом нам следует избегать, и особенно избегать стычек с ними. По крайней мере, пока мы не знаем о них достаточно, чтобы предсказать последствия. Кен, Лена — вы умеете защищаться от пуль?

— Не очень хорошо, — ответил я. — Мы мельком познакомились с этой защитой в самом конце курса, но отработать её не успели.

— Значит, будете отрабатывать здесь. Обычные отражающие и останавливающие щиты против этих слизней не годятся.

— А пулевой, значит, годится? — удивился я.

— Ты же знаешь, на каком принципе он работает?

— Нет, нам только показали конструкт и сказали летом отрабатывать его построение до автоматизма.

— Да, я забыла, что вы ещё младшекурсники, — вздохнула Драгана. — Пулевой щит работает по принципу наименьшего действия — знаешь, что это такое?

— Это из механики, да? — спросил я, припомнив функцию Лагранжа из физики другого мира. — Тело движется таким образом, чтобы минимизировать действие.

— Надо же, что ты знаешь, — удивилась Драгана. — Я, кажется, понимаю, что имеет в виду Лина, когда говорит, что ты полон сюрпризов. Всё верно. Для пулевого щита мы не создаём препятствия, а формируем потенциальное поле таким образом, чтобы траектория наименьшего действия проходила выше нас. Конструкт простой, и доступен даже вам, младшекурсникам, вот только для пещер он совсем не годится. С пулями обязательно будут рикошеты, а если направить вверх плевок слизня, то он на нас же и прольётся с потолка. Вам нужно освоить более сложную разновидность, которая заворачивает траектории произвольным образом, и вам нужно научиться строить этот щит мгновенно, волевым усилием. Так что безделье у вас заканчивается, будете тренироваться.

— Будем тренироваться, — согласился я. — Их плевок здоровья явно не добавит, так что стимул есть.

— Хорошо, что вы это понимаете, — удовлетворённо кивнула Драгана. — И кстати, Кеннер, что ты можешь сказать о крысах? Конкретно об их разуме?

— Я у них не увидел ни малейшего признака коллективного разума, — ответил я немного подумав. — Скорее наоборот, они производят впечатление существ, которых мы можем понять. И с которыми нам будет относительно просто иметь дело. Вот только не знаю, насколько у нас получится обмениваться более или менее сложными понятиями. Я взял с собой большой блокнот, чтобы рисовать картинки, но это вряд ли можно назвать полноценным общением.

— У меня есть идея насчёт общения, — отозвалась Драгана, — но сначала мне нужно на этих крыс посмотреть.

Почти весь следующий мы день посвятили тренировкам, отрабатывая продвинутую защиту от пуль и тому подобных метательных снарядов. У Ленки всё стало получаться на удивление быстро, а вот мне пришлось тяжелее. За меня взялась Гана, кидая в меня камни, которые я должен был отклонять. Получалось это у меня из рук вон плохо, и через пару часов я был с ног до головы в синяках. По навыку швыряния камней и уровню садизма Гана ничуть не уступала нашему Генриху, но при этом ещё и веселилась, искренне хохоча при особо удачных попаданиях. В конце концов она довела меня до полного бешенства, и в один прекрасный момент очередная галька вместо того, чтобы прилететь мне, развернулась по дуге и впечаталась в лоб ей. Гана схватилась рукой за лоб — удар был действительно силён, — со злостью сверкнула на меня глазами, но потом взяла себя в руки и засмеялась.

— Неплохо, Кен, неплохо. А я сама виновата, что слишком расслабилась. Ну понял теперь, что надо делать?

— Понял, спасибо, — кивнул я. — Действительно просто, когда понимаешь, как это работает.

— Тогда закончим на сегодня, устала я, — сказала Гана, потирая стремительно вырастающую шишку. — Пойдём, попьём чаю, а то Лина с Леной уже, похоже, устроили чаепитие без нас.

— Гана, а ты не находишь, что мы как-то слишком уж быстро это освоили? — с сомнением сказал я, направляясь вслед за ней к нашему лагерю в углу зала.

— Да нет, всё нормально, — отозвалась та. — Вы же ничего грандиозного не освоили, обычный конструкт, который начинают на втором курсе проходить. И пещера эта особая, в ней очень легко общаться с Силой. Была бы она у нас в Новгороде, цены бы ей не было. Кавказ, конечно, очень неудобное для нас место.

Алина с Ленкой о чём-то шушукались возле костерка, и дружно захихикали при виде шишки на лбу у Ганы.

— Кто из вас кого тренировал? — спросила Алина с улыбкой.

— Друг другу помогли, — небрежно махнул я рукой. — Нам обоим надо было поработать над собой.

— Я так и подумала, — фыркнула Алина, и Гана тоже не смогла сдержать улыбки.

— А вообще, слишком уж жестокие у нас методы, — добавил я критически. — Палочная какая-то педагогика.

— Что поделать, — пожала плечами Алина, — человек такая скотина, что лучше всего учится из-под палки. То, что вы с Менски освоили за два года, без него изучали лет бы двадцать, наверное. Если бы вообще смогли изучить. Или вот взять вашу мать, например — ей трудно пришлось в жизни из-за Ольги, но не будь этого, она, возможно, и до Старшей бы не поднялась. Лишения закаляют волю, а в тепличных условиях развития нет.

— А вот кстати, раз уж ты вспомнила про нашу мать — с ней вы тоже решали, тормозить её или не тормозить?

— Нет, конечно, — посмотрела на меня с удивлением Алина. — Во-первых, это случилось неожиданно для всех. То есть были оптимисты, которые говорили, что такое возможно, но всерьёз никто от неё не ожидал возвышения. А во-вторых, я не представляю, что должно произойти, чтобы целительнице закрыли бы возвышение. Это же для всей нашей общины просто невероятная удача, мы даже надеяться на это не могли.

— А вам-то это зачем? — поразился я. — Ты посмотри на себя — в двести с лишним выглядишь как девчонка, да и со здоровьем у тебя, думаю, всё в порядке. Что тебе может понадобиться от целительницы?

— Это вам с Леной, скорее всего, ничего не понадобится, когда вы станете Высшими. У нас в княжестве только четверо вас таких — вы с Леной, да ещё князь с княжичем. А нас чудесными эликсирами в детстве не пичкали. Даже мне, наследнице рода, ваш курс, как его там, был не по средствам.

— Про меня, мещанскую дочь, вообще упоминать не будем, — хмыкнула Гана.

— Не понял связи, — осторожно заметил я.

— Ну вот смотри, — решила объяснить Алина. — Допустим, ты стал Высшим. Сила тебя слушается, твой организм пропитан ею