— Бессмысленно это, Кени, — заметила Ленка. — Здесь совсем недавно люди Ганы топтались. Я вижу сломанные ветки, но как ты в бинокль поймёшь, когда их сломали?

— Ветки мы обязательно вблизи посмотрим, — отозвался я, — а понаблюдать немного всё равно было нужно. Человек неопытный не привык сутками в засаде сидеть и запросто может себя выдать движением. Но вроде здесь всё тихо — пойдём, посмотрим поближе.

Вблизи мы тоже не увидели ничего подозрительного. Следов было полно, но все они были двух— или трёхдневными. Люди Ганы потоптались как слоны.

— Гана, сколько твоих здесь сидело? — с недовольством спросил я.

— Шестеро, — ответила она. — Что не так?

— Они тут натоптали, как будто их было десятка три самое малое. Столько следов ливнем уже не смоешь. Может, надо было не сажать здесь людей, а поставить пугалку вроде той, с которой мы сюда шли?

— Пугалка и крыс напугала бы, — пожала плечами Гана. — Может был и лучше способ, чем сажать сюда команду, но я его не знаю. Мне никогда не доводилось заниматься диверсиями, и вообще я в военном деле не очень разбираюсь. Ты же вроде всему этому учился? И у крыс ты свой. Вот и давай командуй теперь.

— Хорошо, — согласился я. — Ни у кого нет возражений?

Алина улыбнулась и покачала головой, а Ленка вообще не обратила внимания на вопрос.

— Раз никто не возражает, значит, решено, — подытожил я. — Буду командовать. Кстати, у меня возник интересный вопрос — а почему здесь никого не было? Мы тут положили целый отряд местных вон под ту осыпь — их должны были искать и найти. Однако осыпь выглядит нетронутой, и люди Ганы никого здесь не видели.

— Хаджарата искали не здесь, — ответила вместо неё Алина. — У нас есть в Нитике свои люди, они пустили слух, что Хаджарат что-то не поделил со своими партнёрами с юга.

— Это же совсем просто проверить, — удивился я.

— Это тебе просто проверить, — улыбнулась Алина. — А на Кавказе народ горячий. Родственники довольно грубо предъявили претензию партнёрам Хаджарата, те ответили ещё грубее. Слово за слово, страсти накалились, немного постреляли друг в друга, и сейчас южанам никто не поверит. Да их никто и слушать не станет.

— Да-да, понимаю, — покивал я. — Настоящий джигит верит только своему сердцу. Воткнёт кинжал и прислушивается, что ему сердце говорит — правильно зарезал, нет? Ну и замечательно, что проблема решилась — чем меньше внимания к событиям вокруг пещеры, тем лучше. Значит, двигаемся в пещеру, здесь нам делать нечего. Идём на старое место у провала, там и устроим базовый лагерь. Только поставьте у входа какую-нибудь незаметную сигналку, чтобы мы узнали, если вдруг кто-то в пещеру полезет.

Я последний раз оглядел окрестности. В той стороне, откуда мы пришли, уже собирались клочковатые грязно-серые облака.

Пещера мало изменилась. Я ностальгически вдохнул воздух, пахнущий пылью, лёгкой затхлостью и ещё непонятно чем. Прошёл всего лишь год с нашего визита, а кажется, будто вечность. Слишком уж много новых впечатлений я получил за этот год.

Мы уже миновали узкий основной проход и добрались до анфилады залов, когда я почувствовал что-то непонятное.

— Лина, ты ничего не чувствуешь сзади? — спросил я Алину, которая шла сразу за мной.

— Ящерицы, — ответила она. — Вроде той, что мы спугнули тогда. Одна пристроилась за нами почти от входа, а потом к ней постепенно присоединялись новые. Сейчас их уже штук пять.

— Все слышали? — спросил я остальных. — Скорее всего, они попробуют напасть, когда их станет достаточно много. Пугнуть их как-то можно?

— Нет, — покачала головой Гана. — Пугалка не разбирает кого пугать, так мы можем и крыс спугнуть.

— Тогда и стрелять пока нельзя, — заметил я, — потому что твои люди как раз стрельбой крыс отпугнули. У вас есть какой-нибудь способ тихо разобраться с этими ящерицами?

Гана переглянулась с Алиной и отрицательно покачала головой.

— Тихих способов у нас нет. Как-то не было необходимости их отрабатывать. Мы же не диверсанты какие-нибудь.

— Знакомо, — вздохнул я. — Моя крушить и всё такое. Ладно, вот и мечи пригодились, не успели даже в пещеру толком войти. А вы смеялись, между прочим.

— Ты был прав, мы были неправы, — пожала плечами Драгана. — Что ты хочешь от глупых женщин, которые привыкли крушить?

— Тогда мы с Леной пойдём сзади, а вы на всякий случай тоже держите ножи наготове. И хорошо прикрывайтесь щитами — я такую ящерицу вблизи видел. Зубы у неё как иглы, и их там полная пасть. Травмы плохие будут даже от небольшого укуса. А кстати, у меня появилась идея, сейчас попробую их подсветить.

Я уже было собрался запустить туда обычный светящийся тороид, но остановился. Пока он туда летит, они просто сбегут, и мы ничего не увидим. Я вспомнил, как Стефа заставила светиться воздух в комнате. Возможно, если бы у меня было больше времени подумать, я бы вспомнил, что такое мне пока не по силам, но я начал действовать до того, как успел это осознать. Воздух позади нас мягко засветился, и мы увидели ящериц. Три ящерицы застыли на полу, словно парализованные светом, одна была на стене, и ещё одна висела на потолке.

Первой сориентировалась Ленка. Мелькнуло лезвие ножа, и та, что была на потолке, с пронзительным визгом свалилась вниз. Остальные тут же пришли в себя и метнулись прочь.

Мы подошли к упавшей ящерице. Нож повредил ей позвоночник, и она могла только злобно шипеть, показывая нам свои зубы-иглы.

— Не подходите ближе, она может и притворяться, — предупредил я. — Лена, сейчас я её мечом ткну, тогда и заберёшь свой нож.

— Погоди, Кеннер, — остановила меня Алина. — Видите, у неё на холке, сразу за шеей, такой бугор. Присмотритесь к нему внимательней.

— Выглядит как сатурат, — удивилась Ленка. — Во всяком случае, похоже.

— Именно, — кивнула Алина. — Прикончи её, Кеннер, да посмотрим поближе.

Я ткнул ящерицу кончиком меча в глаз, и она, дёрнувшись несколько раз, издохла.

— Ну и вонь, — сморщила нос Ленка.

— Это, похоже, кровь у неё так воняет, — сказал я принюхавшись. — Вряд ли эту ящерицу можно есть. Я её жарить не возьмусь.

— Кончай с этой темой, Кени, а то меня точно стошнит, — нервно сказала Ленка. — Я отойду чуть в сторону, ну правда, невозможно это вынести.

— Тихо, — скомандовала Алина. — Ну-ка, посмотрите на этот бугор.

Вихрь Силы внутри бугра медленно угасал, вращаясь всё медленнее. Буквально через минуту последние остатки его рассеялись, и бугор больше ничем не выделялся.

— Вот тебе и сатурат, — удивился я. — Это что получается