Шрифт:
Закладка:
– Правда? – В голосе Дженис одновременно звучат и недоверие, и надежда.
– Чистая правда! Но я думал: что ни скажу, все без толку. Он тебя в грязь втаптывал, а я все ждал, когда же ты дашь ему отпор. И вот наконец не выдержал. Сил больше не было на это смотреть!
– Саймон… Сынок, прости меня, пожалуйста.
– Мам, хватит уже извиняться, ты не виновата! Ты у меня супер. Я только одного хотел: чтобы у тебя наконец глаза открылись. Папа придумает какую-нибудь ерунду и убеждает тебя, будто он кругом прав! Вот почему я с ним сейчас почти не вижусь. Не хочу, чтобы он и меня затягивал в свое зазеркалье.
– Можно у тебя кое-что спросить?
– Конечно, мам. Спрашивай что угодно.
– Тебе было очень тяжело в школе-пансионе? Ты винишь меня за то, что позволила тебя туда отправить?
– Нет, что ты! Вообще-то, мне в школе нравилось. Да, поначалу вписаться в компанию было нелегко, ведь я не такой, как они. Я и в школу-то попал лишь потому, что стипендию выиграл. Зато я понял, кто я такой и чего стою. До сих пор общаюсь с ребятами, с которыми вместе учился, а еще в школе можно было хоть целыми днями напролет играть в разные спортивные игры, а я был в таком возрасте, когда парням только этого и надо.
Слова Саймона не укладываются у нее в голове. Ну почему раньше она не задавала ему простого, прямого вопроса? У Дженис прямо гора с плеч свалилась. Она будто разом помолодела лет на десять.
– Может, как-нибудь встретимся? В смысле, когда я в следующий раз буду в Лондоне?
Несмотря на громадное облегчение, Дженис по-прежнему боится делать резкие движения и продвигается вперед с осторожностью.
– Конечно, мам! С удовольствием. Вот только… У тебя точно все нормально? Где ты живешь? Ты уже съехала?
– Я сейчас присматриваю за домом друга, пока он в отъезде.
Саймон сама подозрительность: он не хуже Дженис знает, на что способен Майк.
– Он ведь не может снять с банковских счетов все деньги? Или набрать кредитов?
О том, что Майк уже влез в долги, Дженис решила умолчать. Но она заверяет Саймона, что давно не заводит с Майком общих кредитных счетов.
– А что с закладной?
Дженис восхищается вниманием сына к деталям.
– Я пытаюсь связаться с жилищно-строительным кооперативом, пока Майк не добрался до денег, но никак не могу пробиться. – (В трубке раздается смех Саймона.) – Что? Что такое?
Дженис невольно расплывается в улыбке, хоть и сама не знает почему.
– Мам, ты в курсе, чем я занимаюсь?
– Ну… только приблизительно… – нехотя признается Дженис. – Что-то такое в Сити…
– Я работаю в Инспекции по контролю за деятельностью финансовых организаций. Непосредственно твоим делом я заняться не могу, хотя в договор, на основании которого оформлена закладная, я заглядывал. Но ты мне только скажи название кооператива, и я узнаю для тебя номер человека, который решит твой вопрос. Скажешь, что телефон тебе дал я. Надеюсь, это поможет.
– Еще как.
Дженис вдруг понимает, что она не одинока.
– Мам…
– Да?
– Приезжай поскорее, договорились?
Попрощавшись с Саймоном, Дженис размышляет: доведется ли миссис Би когда-нибудь испытать такое же облегчение после разговора с Тиберием? Ох, вряд ли!
Глава 29. Тихие голоса
Когда Дженис подходит к дому, машины на дорожке не видно. Неужели ей повезло и Майк куда-то уехал? С тех пор как муж забрал автомобиль, на связь он почти не выходил, если не считать нескольких эсэмэсок. Первая, без знаков препинания, гласила: «Я говорил что мне машина нужна», а вторая пришла поздно ночью: «Я разуверился в любви, но лишь узрел твою улыбку, и вера в сердце ожила. Люблю, скучаю, жду». Дженис живо представила, как пьяный Майк копирует строчки из Интернета. Его выдало наличие запятых. Но уже к утру Майк вернулся в нормальное состояние: «Не могу найти утюг». Накануне вечером мимо дома Джорди проезжала машина и Дженис как будто заметила за рулем Майка, но, должно быть, ей просто показалось. Разве мало в округе старых универсалов? К тому же Дженис не говорила Майку, где живет.
В доме царит такая тишина, что не остается никаких сомнений: хозяина нет. Она торопливо собирает оставшуюся одежду и книги, за которыми сюда приехала, и складывает все вещи в портплед. Дженис приехала на автобусе, за рулем которого сидел Юэн. Она заняла место впереди, поближе к нему. Юэн строго предупредил, что сидеть на самом краю кресла опасно. Дженис так и видит Юэна-рулевого, не дающего команде спасательной лодки спуску. Он объявил, что высадит Дженис там, где она пожелает, и даже предлагал довезти ее прямо до двери. А когда она с улыбкой спросила, что на это скажут другие пассажиры, Юэн только рассмеялся и ответил: «Мой автобус – мои правила». Во второй половине дня они вместе пойдут гулять с Децием, и Дженис одновременно испытывает и приятное волнение, и неприятное беспокойство. Дженис рассказала Юэну о своей любви к этому фокстерьеру, но умолчала о том, что пес, увы, ругается, как сапожник.
Взяв все необходимое из шкафа и с книжных полок, Дженис заглядывает в свободную спальню. Коробки по-прежнему там, но некоторые Майк успел открыть. Интересно, как ее муж намерен распорядиться продукцией, которую купил, хотя вернее будет сказать, что ее купила Дженис? Может, заодно прихватить пару щеток? Дженис безуспешно пытается придумать, для чего их использовать, но в голову ничего не приходит. Она торопливо заглядывает в остальные комнаты. Дженис ожидала увидеть больше беспорядка, но грязи вокруг хватает. Она пытается убедить себя, что отныне это не ее забота. И все же достает утюг из шкафчика рядом с плитой и оставляет его на кухонном столе вместе с запиской для Майка. Дженис не хочет, чтобы он думал, будто она рыскала по дому тайком. Она имеет полное право здесь находиться. Перед уходом Дженис просматривает почту: ничего особенного, лишь пара счетов. Кстати, придется им с Майком рано или поздно обсудить тему платежей, а заодно решить, что делать с домом. Саймон прислал ей обещанный телефонный номер, и
