представители Земли, мы в полной мере руководствовались этой мудрой китайской пословицей и не жалели. Даже я узнавал в этих поездках много нового для себя, а уж о моих товарищах и говорить нечего.

Города и посёлки.

Тщательно спроектированные и отменно построенные. Чистые и красивые. Обладающие всем необходимым для жизни и ещё чуть-чуть сверх того.

Когда-то, во времена разделения планеты на Восточный Гарад и Западную Коалицию, гарадцы, как и земляне, тоже грешили тягой к мегаполисам.

Так казалось гораздо удобнее и выгодней.

А что? Не нужно тянуть коммуникации чёрт знает куда и вообще всё рядом и всё централизованно. Десять, двадцать и больше миллионов человек в городе и агломерации? Очень хорошо. Чем больше — тем лучше. Доходило до того, что в качестве генеральных планов развития на полном серьёзе предлагались проекты, по которым в том же Восточном Гараде оставалось не более пяти городских агломераций, а по сути гигаполисов, в которых должно было проживать девяносто девять процентов населения.

Западная Коалиция не отставала, там тоже имелись подобные проекты.

Можете себе представить?

Десяток гигаполисов, разбросанных по всей планете, в каждом из которых проживает чуть ли не миллиард населения.

Словно десяток незаживающих язв.

И всё это подавалось, как величайшее достижение цивилизации. Мол, наконец, силгурды окончательно победили окружающую дикую природу и научились создавать вместо неё комфортную окружающую среду, в которой можно спокойно жить.

Тесновато, слишком много искусственных материалов вокруг и дышать, бывает, нечем?

Ничего, пару раз в год можно выезжать на природу в отпуск. Этого вполне достаточно, чтобы не забыть окончательно, как выглядит настоящий лес или море.

Но тут случилась Последняя Война.

С одной стороны — это была величайшая катастрофа в истории Гарада. Она унесла миллиарды жизни и нанесла страшный урон не только окружающей природе, но и окружающей среде.

В первую очередь тем самым мега и гигаполисам, развитие которых перед войной шло опережающими темпами.

С другой, получилось в соответствии с русской пословицей «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Восстанавливать сожженные ядерными ударами мегаполисы не было никакого смысла. Поэтому на белый свет извлекли старые проекты архитекторов-романтиков, предлагавших расселение человечества по средним и малым городам, сдули с них пыль, доработали с учётом новых обстоятельств и пустили в дело…

Так что теперь на Гараде был только один относительно крупный город — Новая Ксама.

И ничего, оказалось, что так жить гораздо удобнее и здоровее. Главное, чтобы хватало энергии, и транспортная доступность была на высоте.

Да, города и посёлки.

А также электростанции на термоядерных и кварковых реакторах.

Автоматические заводы и фабрики по производству всего и вся.

Фермы.

Школы-интернаты, институты и академии.

Научно-исследовательские институты и центры.

Инженерные школы.

Театральные и кино премьеры, выставки, концерты, встречи с ведущими писателями и поэтами Гарада.

Космодромы.

Испытательные полигоны.

Заповедники.

Курорты.

Воинские части (Гарад продолжал содержать небольшую, но хорошо обученную и прекрасно оснащённую армию. Мало ли что).

И многое, многое другое, всего не перечислить.

Моих товарищей поражал объём работы, который совершали роботы, управляемые искусственным интеллектом. Точнее, многими искусственными интеллектами (под разные задачи свой ИИ).

— Это поразительно, — удивлялся Быковский. — До знакомства с тем же ДЖЕДО я и представить не мог, что существует такое количество нудной, скучной и однообразной умственной работы, которую может взять на себя ИИ. Именно умственной, не физической. Вся эта бухгалтерия, планирование, отчётность, стандартные инструкции, рутинные инженерно-технические операции, чертежи… Да всего просто не перечислить! Мы как-то привыкли думать, что роботы будут делать за нас, в первую очередь, физическую работу. Землю там копать, тяжести поднимать…

— Кофе в постель подавать, — подсказал Сернан.

— В том числе, — согласился Быковский. — Хотя это уже сибаритство. Ну, вы поняли, о чём я. А оказалось — не так. То есть, и так тоже, но не совсем.

— Всё правильно, — сказал я. — Дело в математических моделях. Алгоритмах, скажем так. Грубо говоря, создать бухгалтерскую программу или даже программу, с помощью которой можно точно спрогнозировать развитие тяжёлой промышленности на ближайшие пять лет и определить, какие и сколько ресурсов на это потребуется, гораздо проще, чем создать универсального робота-мастера, способного… ну, скажем, построить дом. Я уже не говорю про сборку кваркового реактора или планетолёта. А уж сделать, к примеру, классную гитару или скрипку, которую не стыдно взять в руки, и вовсе запредельная задача. Только люди на это способны. При этом, заметьте, хорошо обученный ИИ способен написать несложную мелодию и даже стихотворение, которое кому-то может показаться вполне неплохим.

— Да ладно, — не поверил Сернан.

— Правда.

— А роман может? — спросил Быковский.

— Может. И пишут. Другое дело, что их почти не читают.

— Почему? Плохие?

— Да как сказать… По моему личному мнению, не хватает в них какой-то изюминки, которая и делает историю настоящей. Вроде всё на месте, а читать неохота. Про кино вообще молчу, не получается по-настоящему хорошее кино у ИИ. Так, поделки. Хотя, повторю, кто-то смотрит. Тут ещё штука в том, что на любом продукте, созданном ИИ, будь то новая деталь для станка или роман, должна стоять обязательная маркировка, подтверждающая сей факт.

— Мудро, — заметил Быковский.

— Надо же, — сказал Сернан. — А мне уж было показалось, что вашим ИИ до полноценного разума со всеми вытекающими — один шаг.

— Может быть и один, — сказал я. — Но очень широкий, глубокий и долгий. Хотите знать моё мнение?

— Выкладывай, — сказал Быковский.

— На мой взгляд, с точки зрения настоящего прогресса человечества, гораздо интереснее работа над собой и работа с животными.

— Не понял, — признался Сернан. — То есть работа над собой — понятно. Это ваше умение входить в орно, управлять разными процессами в собственном организме и всё такое прочее. Но что значит работа с животными? Дрессировка?

— Нет, именно общение. Пошли, покажу.

Мы вышли на террасу нашего дома в «Южных Садах», который уже стал нам практически родным. В окружающих деревьях перекликивались птицы.

Я поискал глазами и быстро нашёл яркого цветастого уйруна. Птица, напоминающего земного удода, пряталась на ветке дерева за листвой и громко «ругалась» на кмеута по кличке Буруз (то есть Командир, в переводе на любой земной язык), который сидел в траве, глядел на птицу и явно раздумывал, стоит ли охота свеч.

Буруз был всеобщим любимцем, жил в «Южных Садах» и никому не принадлежал, строго оберегая свою независимость. На кухне и не только