Асгейр мазнул взглядом по оборотням, отыскивая одного единственного, который мог представлять собой угрозу, но в этой мешанине мохнатых тел не так легко было отыскать Дьярви. То ли дело, его мать — Брунхильду всегда можно было выделить из-за белого, словно снег, цвета шерсти. Все же остальные звери были обычного окраса, колеблющегося от серого до темного пепла. Были даже рыжие, напомнившие своим видом колдуну о девчонке Сигмунда.

Оборотни не церемонились, нападали скопом, а не по одиночке. Нападали именно так, как привыкли охотится.

Асгейр узнал того самца, что вел их в бой. Хавган — пара Брунхильды…И видимо волк был в курсе о том, кто именно убил его самку, поскольку именно он был яростнее всех.

Сперва Асгейр отражал нападения волнами воздуха, что отшвыривали зверей в разные стороны, но волки поняли его тактику и стали нападать одновременно со всех сторон, пытаясь измотать колдуна и вытянуть из него как можно больше силы. Асгейр понимал, что это приведет к его поражению. Церемонится с оборотнями колдун не собирался. Теперь, когда у него была сила их предводителя, Брунхильды, он мог справится с ними. И жалеть волков Асгейр не собирался, хотя понимал, что северу все равно нужны будут Хранители, а уничтожение всей стаи повлечет за собой большие проблемы, хотя, что ему, Асгейру, до проблем этой мертвой земли? Когда все закончится, он уведет своих людей прочь отсюда. Туда, где много плодородных земель и кроме вечной зимы бывает и лето, и весна…

Асгейр отшвырнул от себя нескольких волков, что пытались подобраться со спины, думая о том, что будь у него теперь сила огня, спалил бы хищников заживо.

— Пошли прочь, твари! — крикнул он и воздух зазвенел от звука его голоса, — Пошли прочь, или пожалеете! — и выкинул вперед руки, наполненные магией.

Очередная волна воздуха опрокинула навзничь еще троих зверей, когда перед Асгейром встал Хавган.

Колдун замер, глядя на перевоплощение волка в человека. А когда перед ним предстал обнаженный мужчина, Асгейр усмехнулся.

— И как будет бороться? — спросил он.

Остальные волки окружили мужчин, оцепив в кольцо. Видимо, как догадался колдун, Хавган таким образом хотел отомстить за свою пару — один на один — и волк ожидал честного поединка, но Асгейр не был расположен к благородству. Не сегодня… Не сейчас… Да просто никогда!

— Дерись со мной, как мужчина! — прорычал Хавган, — Ты убил Брунхильду и я требую поединка чести!

Волки завыли, чуть расширив круг. Асгейр покачал головой и резко опустился на колени.

— Нет! — крикнул он и зачерпнул полные горсти снега, поднялся на ноги и выкинул вперед руки.

Вылетевшая из его ладоней подтаявшая вода заледенела в коротком полете. Два огромных ледяных кинжала, созданные магией колдуна, пронзили тело оборотня. Хавган с каким-то детским удивлением посмотрел сперва на свой живот и грудь, куда попали лезвия, а затем перевел взгляд на колдуна. Асгейр улыбаясь увидел, как оседает на лед его противник.

— Мне не до игр в благородство, — выплюнул он зло и добавил, — Отправляйся следом за своей Брунхильдой и передавай ей привет и спасибо за ту силу, которой она соизволила поделится со мной!

Он рассмеялся, низко и утробно и ветер в небе подхватил его смех…

… Стая напала одновременно со всех сторон. Несколько огромных волков взвились в воздух, неся гибель своему врагу…

Асгейр прокрутился вокруг своей оси, держа руки раскинутыми в разные стороны. Волков расшвыряло как щенков, а затем колдун ударил ладонью об лед и тот треснул, пополз в сторону, разделив пропастью стаю и ее врага.

— С вами после разберусь! — бросил равнодушно колдун и шагнул следом за своими людьми, что ждали его где-то там, в ледяной долине, у подножия братьев-великанов.

Единственное, что сейчас беспокоило Асгейра — это то, что он так и не заметил среди стаи Дьярви.

Дьярви притаился за камнем, кивнул Булату, чтобы тот не высовывался. А затем замер, словно перед прыжком. Тот, кого они поджидали, бежал вперед, не оглядываясь по сторонам и видимо очень торопился, поскольку, когда оборотень выскочил из своего укрытия на колдуна, тот лишь тихо взвизгнул и прижал к груди какой-то предмет, сохраняя от удара.

Дьярви придавил колдуна, навалившись всем телом, а затем вырвал из его рук крошечный флакон и бросил его Булату.

— Это еще что? — спросил тот, поймав сосуд на лету.

— Тебе лучше не знать! — ответил оборотень и посмотрел на молодого мужчину в темном балахоне, что лежал под ним, испуганно хлопая большими глазами. Почти мальчишка, подумал Булат.

— Это предназначалось Огню? — спросил его Дьярви.

Колдун задрожал, но не проронил ни слова.

Дьярви схватил его за горло. На глазах у Булата пальцы молодого волка превратились в огромные лапы, украшенные длинными, совсем не волчьими когтями.

— Значит, говорить не будешь? — спросил сын Брунхильды.

Колдун покачал головой. Тогда Дьярви схватил мальчишку за шкирку и поднял на ноги.

— Раздевайся, — приказал он.

Глаза колдуна полезли на лоб.

— Что? — пробормотал он еле слышно.

Булат следил за происходящим с интересом. Он уже догадался, что задумал оборотень и как оказалось позже, не ошибся.

— Раздевайся, если хочешь жить, — прорычал Дьярви и колдун стал поспешно стягивать с себя плащ, забыв распустить у горла тесемки, что только замедлило процесс. Затем снял и балахон. Волк подобрал вещи и швырнул их Булату.

— Надевай, — сказал он.

— Вы пожалеете! — вдруг пискнул молодой колдун, — С Асгейром вам не справится. Он вернулся собрав все стихии и скоро получит последнюю и тогда…

— Закрой рот, щенок! — перебил его Дьярви.

Булат молча надел балахон и плащ, надвинул капюшон так, чтобы не было видно лица. Пока он переодевался, оборотень схватил за горло колдуна и с силой сжал пальца, перекрывая доступ воздуха в его легкие. Когда мальчишка осел на лед, Дьярви распрямил спину и посмотрел на Булата.

— Я не убил его, — зачем-то сказал волк.

— Вижу, — усмехнулся мужчина в ответ.

— Он мог нам помешать!

Булат кивнул, а Дьярви продолжил.

— Отдашь зелье, но себя не раскрывай, — сказал ему сын Брунхильды, — И постарайся не попасться сразу же на глаза Асгейру, иначе он тот час раскусит тебя.

— И что мне делать? — Булат поправил перевязь под плащом, прикрыв меч отца так, что тот не было видно.

— Дождешься, когда девушке дадут выпить зелье. Тогда к ней